Если ангелы падут

Криминалисты занимались поиском улик на том месте, откуда увезли Габриэлу. Искали и на парковке, и в том уединенном месте, где до этого нашли Таниту Доннер. Полиция прочесывала парк «Долорес», где позднее по этому же делу были найдены новые улики. У моста «Золотые ворота» задержали чей-то пикап. В парке и окрестностях Сансета приостановили уборку мусора. Мусорные баки опорожнялись, а их содержимое прощупывали офицеры в комбинезонах и респираторах. Парки в поисках улик прочесывали десятки волонтеров, отцы и матери с детьми. От дома к дому со снимками похищенных и портретами подозреваемого курсировали полицейские и курсанты. Вознаграждение за помощь в поимке увеличилось до 200 000 долларов, а полиция Сан-Франциско и ФБР сформировали для расследования межведомственную оперативную группу.

«Оперативную группу?»

У Келлера пересохло во рту. Да так, что он с трудом сглотнул.

Н-да. А впрочем, да будет так. Его миссия освящена.

Скрип-скруп. Скрип-скруп.

Похищения потрясли Залив до самого основания.

— Это кошмар каждого родителя, — сказала журналистам Шарлена Манро, пробираясь вместе со своей десятилетней дочерью и двенадцатилетним сыном по лесистому участку парка. — Мы участвовали и в поисках Дэнни Беккера. Я ведь тоже мать. — Шарлена пошевелила палкой траву и окликнула детей, бредущих в нескольких метрах от нее: — Держитесь ближе ко мне, ребята! Надеюсь на счастливый исход.

Скрип-скруп. Скрип-скруп.

Винс Винсент продолжал распинаться насчет интенсивности поиска. О том, что к расследованию якобы подключились экстрасенсы; о контактах со спецами, до этого уже ловившими серийных детоубийц в Атланте, Нью-Йорке и Британской Колумбии.

Телевизор Келлер выключил. Вокруг кресла валялись уже читанные выпуски газет, более-менее известных в округе. Он прочел в них каждое слово, изучил каждую картинку, диаграмму, карты поиска и все, что имело какое-то отношение к делу.

Пускай себе ищут.

Час был поздний, но он не устал. Расправив плечи, подошел к кабинетному столу, оглядел кипу журналов, папок и вырезок. Цепкий взгляд остановился на потрепанном снимке троих его детей: Пирса, Алиши и Джошуа. Вот они. Стоят в обнимку, смеются. За несколько недель до того, как утонуть.

Их тела так и не нашли.

Пусть ищут, пусть разыскивают Рафаила, Гавриила.

Тел им не найти никогда. Ему открылась Истина. Его дети не умерли. Они лишь ждут перерождения в небесном свете. Лишь Божьи ангелы способны их спасти, преобразить. Только тогда и вот так, вместе, они ступят в Царство Божие.

Откуда полиции знать о его Божественной миссии? Они все смертны. Разве им постичь предначертанное?

Никогда они не смогут познать Божественную Истину так, как он.

А вот ему она открыта. Потому что он избран. И просветлен, дабы явить миру Божье чудо. Он, Эдвард Келлер, рукоположен в сан; он есть свет за пределами скорби, свет за завесой смерти, предназначенный для выполнения святой миссии.

Очищен в свете Господа.

Скоро, скоро все познают Божью любовь, Его имя, Его славу.

«Свят, свят, свят. Господь небесный Саваоф».

Ангелы, сии воины милосердной любви Божией, ниспосланы к нему.

Келлер улыбнулся, потому что это была правда. Первого он уже нашел.

Дэнни Рафаэль Беккер, Исцеленный Богом Рафаил. Начальник ангелов-хранителей. Хранитель человечества. Защитник детей.

И второй, сокрытый под именем Габриэлы Нанн. Габриэла. То есть Гавриил. Посланник Бога на земле. Ангел, возвестивший пришествие Мессии. Гавриил явился к нему. Эта девочка на самом деле была посланницей. И теперь она принадлежит ему, Эдварду Келлеру.

Сейчас они оба в подвале, Рафаил и Гавриил.

Стало быть, все идет согласно его молитвам.

Слава Господу. Восславим Его.

Келлер нащупал серебряное распятие и надел его на шею. Затем потянулся к папке с именем своего старшего сына Пирса, он же третий Ангел. Рука Келлера осторожно и нежно гладила кропотливые заметки, что содержались здесь, внутри. Еще один Ангел, замыкающий потусторонний хор. Еще один для завершения священной миссии. Всего один, и Бог начнет преображение. Он, Келлер, найдет своих детей. Вернет их и пребудет с ними. Теперь уже ничто не могло удержать его от участи святого. Ничто. Он сжал распятие так, что побелели костяшки пальцев. Он зашел в непозволительную для других даль, перенес немыслимые, непосильные страдания. Теперь все должно сложиться как подобает. Сомнения нет. И тут вдруг…

Что это — крики? Да. Кто-то вопит.

Дикие вопли доносились из подвала, где находились Ангелы.

42

Что-то громадное, как слон, топталось в голове Габриэлы, силясь выбраться наружу. Таранило тупо и очень больно.

Во рту было что-то ужасное, как будто уксус с лекарствами. Бе-е. «Открой глаза. Не могу. Они такие тяжелые, будто их заклеили». Внизу было что-то мягкое. Кровать? Где она? Пахнет не как в ее комнате. Или доме. Воняет как в каком-то гнилом, страшном месте. Где же она?

Скрип-скруп.