Если ангелы падут

Райан находился внизу с подругой Нэнси Венди Слоун и ее дочерьми, Шарлоттой и Илэйн. Гостиную украшали декоративные панели и ковровое покрытие. В дальнем конце виднелась небольшая барная стойка с тремя крутящимися табуретами, вымпелом «Джайантс» и неоновой вывеской пива, никчемно светящейся на стене позади. Сегодня бар пустовал. Перед телевизором с большим экраном стояли потертый диван и кресло на двоих. Это была комната, где перед телевизором могла уютно разместиться семья — смотреть фильм или играть в «Монополию», шутить и беспечно смеяться, заниматься чем-нибудь безобидным и обыденным.

Только не этим вечером.

Сегодня это было убежище, где на полу за просмотром мультиков ютились трое детей. Они сидели на спальных мешках. Рядом стояли нетронутые чашки с попкорном. Венди Слоун полулежала на диване, промокая себе лицо скомканной салфеткой. При виде Сидовски она сделала попытку отвернуться. Полицейских она за сегодня навидалась на всю оставшуюся жизнь; более того, теперь она себе никогда не простит, что подтрунивала над страхами Нэнси.

Сидовски с дружелюбным кряхтеньем пристроился возле детей на полу, представился и предложил им задавать любые вопросы, какие только придут в голову.

Девочки молча смотрели мультфильм.

К Сидовски повернулся Райан. Глаза мальчика были холодны и сухи.

— Моя младшая сестра умерла? — спросил он.

— Мы не знаем, Райан. Просто не знаем.

— Как же так? Ведь вы детектив? Вы должны знать.

— Мы ничего не нашли. Ни единого кусочка, который бы подтверждал, что Габриэле делали больно.

— Но в новостях сказали, что вы нашли ее волосы, и всякое такое.

— Мы думаем, тот незнакомец подстриг ей волосы, чтобы люди не узнали ее по фотографии. Мы специально сделаем новую фотографию, другую. И это не значит, что твоя сестренка пострадала.

Лицо Райана чуточку посветлело:

— Значит, с ней все еще может быть все в порядке? Просто она где-то там?

— Да, только с подстриженными волосами.

— И как раз поэтому завтра ее будут искать еще сильней, с вертолетом, собаками, и всякое такое? А не потому, что вы ищете труп, как говорили по телевизору?

— Нет, конечно. А потому, что нам нужно как можно точней выяснить, что с ней произошло, для того чтобы ее найти. Так что пока, чего бы там ни болтали, нет никаких подтверждений, что Габриэле делали больно или еще что-нибудь плохое. Ты же видишь, это тебе напрямую говорю я, инспектор полиции Сан-Франциско. Согласись, мое слово кое-что да значит?

— Да.

— Извини, Уолт. — В гостиную заглянул Мерл Раст, и Сидовски вынужден был встать и отойти с ним в сторону.

— Эксперты закончили осмотр ее спальни, — доложил Раст. — Все по нулям. Давай сейчас глянем еще раз.

Сидовски кивнул, похлопал по плечу Райана, после чего вместе с Растом покинул гостиную.

Войти в спальню Габриэлы было все равно что попасть в кукольный домик. Отбрасывая на стены громадные тени, двое мужчин в нем казались угловатыми великанами.

Раст присел на корточки, осматривая содержимое комода, а Сидовски разместился на кровати. Стены покрывали мягкие пастельные обои с узорами и мелкими букетиками. Потолок был с сиреневым оттенком. Красиво. Над кроватью в рамке висела вышивка: «Комната Габриэлы». На одной из стен разноцветный карандашный рисунок щенка — того самого Джексона. Это была комната счастливого ребенка; примерно так же смотрелись комнаты Таниты и Дэнни.

Пока Раст перебирал одежду и белье, Сидовски задумчиво водил пальцами по цветочной вышивке на одеяле. Девочка была здесь всего несколько часов назад. Спала, мечтала. В безопасности. Он дотронулся до ее подушки, провел пальцем по оборкам наволочки и поднял плюшевого розового мишку.

— Мордастик, — сказал Раст.

— Что?

— Мордастик, — повторил Раст. — Отец говорит, после щенка это ее самый любимый друг.

Сидовски потрогал Мордастика за пуговку носа. От игрушки шел дурманящий своей сладостью детский запах. Раст открыл шкаф Габриэлы, присел на корточки и стал осматривать напиханные в него вещи, начиная с туфелек.

— Какого черта вы этим занимаетесь? — сердито спросил с порога Пол Нанн. — Что здесь вообще можно выискать?

Сидовски с Растом переглянулись.

Глаза Нанна были до сих пор влажны, а сам он измотан многочасовым полицейским допросом.

Раст приостановился, не меняя своей скрюченной позы.

— Пол, — обратился к Нанну Сидовски, — у всех бывают свои секреты. Даже у детей.

— Секреты? Интересно, какие?

— Кто ж знает. Быть может, похититель до этого уже общался с Габриэлой, заговаривал с ней. Может, внушил ей держать что-то в тайне. Или дал ей, скажем, небольшой подарок. — Сидовски кивнул на рисунок со щенком. — Может, она спрятала какой-нибудь рисунок или что-то написала.

Нанн взвесил этот довод. Он ему показался разумным.

— Но мы наказывали и ей, и Райану никогда не разговаривать с незнакомыми людьми, — возразил он тем не менее.

— А может, этот человек незнакомцем для нее не был? Или же разузнал что-то о вас с Нэнси и через это вкрался к ней в доверие, прежде чем завлечь. Если он до этого украл у нее собаку, то, значит, действовал он по плану. А где план, там подготовка.

Нанн поскреб щетину, затем затылок.