Если б я был русский царь

Она может быть для него предметом гордости или проблемой – особенно если он живет в окружении тех, кто к этой его национальности относится недружелюбно. Но вне зависимости от того, что думает по этому поводу он сам и люди вокруг, она есть и от нее не деться никуда. В прежние времена над идеей о наличии в мире особого, советского, народа не иронизировал только ленивый. Когда СССР не стало, вдруг выяснилось, что идея эта имела под собой все основания и была не так уж и плоха. Советский человек представлял собой что-то вроде американца: жителя страны, в которой все теоретически были равны, вне зависимости от того, какой они были национальности. Теоретически, поскольку ни в Америке, ни в СССР равенства не было и не могло быть. Советская система, развивавшаяся рывками, порубила на своем пути к нормальному сегодняшнему состоянию немало леса, создав негласную табель о рангах, где русские присутствовали наверху, а все прочие – под ними в виде пирамиды. Кому-то были положены союзные республики, кому-то нацавтономии разного уровня, кому-то области или края. В самом низу держали репрессированные народы: от немцев и чеченцев до крымских татар. Некоторым из них национальные анклавы после войны восстановили. Другим – нет. Итог всей этой феодальной каши Россия расхлебывает до сих пор. В целом, однако, смысл в этой системе был и, не исключено, еще остается, хотя построена она неидеально, управляется безобразно и шатается непрерывно.