Если б не было тебя

Я наконец — то свободна. И это осознание обрушивается на меня, словно ушат ледяной воды. Наверное впервые за все прожитые мною двадцать лет, я чувствую себя счастливой. Я не знаю, что будет завтра. Да мне это и не интересно. Слушаю хвалебные речи, которые произносят незнакомые мне люди, в честь отца. Моего отца – чудесного семьянина, рубахи парня, прекрасного руководителя и прочее бла – бла – бла. Они не знали его. Даже не могли предположить, что за монстр живет с ними рядом, прячась под личиной человека, готового всегда прийти на помощь к любому.... Кроме своих запуганных родных. Они не видели маленькой комнатки в подвале, не боялись ее так, как пленницы огромного дома, построенного отцом. Этими несчастными были мы - я и моя мать. Смотрю на тело, лежащее в гробу, и не могу выдавить даже слезинки. Глупая улыбка блуждает на губах, как последний привет ужасу, пережитому мной и мамой. Защитная реакция, на годы боли и унижений. Мама не выдержала. Сбежала от меня два года назад в страну вечного покоя. Предательница. Оставила меня совсем одну. А у меня не хватило сил. Я слишком люблю эту чертову жизнь.

Я свободна. И плевать мне на осуждающие взгляды чужих, незнакомых мне людей. Больше не будет боли, страха и отчаяния.

Через час я сяду в электричку и убегу из этого душного городишки куда глядят глаза. Навстречу новой жизни. Где буду наконец счастлива. Нащупываю пальцами в кармане заранее купленные билеты и пачку денег.

- Наследство все ей достанется. Богатая невеста,- шепчет кто – то за моей спиной. Черт, это же они обо мне. Да, я богатая. Папа скопил приличную машну, видимо на честности заработав состояние. Снова ухмыляюсь. Самое главное его больше нет. Подхожу к гробу. Чтобы убедиться в этом. Умираю от страха. Все боюсь, что он откроет глаза, схватит меня за руку и рассмеется. Такие шутки в его стиле. Даже число выбрано для похорон, словно в насмешку над самим дьяволом.Тринадцатого мая тринадцатого года.

Нет, он не играет сейчас. Не похож на себя. Словно сдулся. Обычный обрюзгший старик, нет в нем ничего страшного. Сейчас нет. Я оседаю на землю, больше не сдерживая душащий меня хохот.

- Уведите. Истерика. Воды,- слышатся вокруг бесплотные голоса. Они думают, что я скорблю. Нет, я зализываю раны, нанесенные мне моим отцом. Монстром, подарившим мне жизнь.

14:00

У моей свободы запах пыли, вонючих вокзальных чебуреков и выхлопных газов. Моя новая жизнь звучит перестуком вагонных колес, плачем чужого ребенка и песней «Uma2rman» в наушниках

Время смотрит спокойно

С презрением

Вы меня уже верно не вспомните

Запоздавшее ходит прозрение

По моей гладковыбритой комнате

Недосказано и недослушанно

Сердце бьется другими вершинами

Значит все безнадежно разрушено

Ну зачем же, зачем поспешили мы

-Эй, красавица. Дай погадаю. Всю правду расскажу. Ничего не возьму,- грязная цыганка возникает передо мной из ниоткуда, хватает меня за руку заскорузлыми пальцами. И мне не противно. Простое прикосновение, такое человеческое.- Счастье свое сегодня встретишь. Судьбу.

- Я – знаю. – улыбаясь, шепчу я протягивая ей тысячную купюру.

Евгений Мальцев. Конец пятого дня.

Вечер

Она не разрешала мне спрашивать о ее жизни. Словно закрывалась на сто замков, когда я пытался узнать что было с ней до меня. Кривила губы в ухмылке и уходила в свои картины. Моя Лера. Ее словно не было в этой жизни до двадцати лет. Единственное воспоминание доступное моим распросам  – бабушка и рогалики. Лерка с упорством маньяка пекла их по воскресениям – маленькие слоеные завитушки с изюмом, густо посыпанные сахаром. А я и не стремился узнать, что же такого страшного было в жизни моей женщины. Глупец. Тринадцатое мая - день, когда я встретил Леру. День, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я не знал ее оказывается совсем. Я не знал...

- Жень, идем есть,- зовет меня мама, заставив отложить в строну тетрадь. Она появляется в дверях, проверить слышал ли я зов. Улыбается, расслабляется видя, как я поднимаюсь из кресла.- Мой руки и к столу. Я сделала твои любимые голубцы, и сметанки купила. Папа ждет. И Лилька почти приехала.

- Как Лилька? – задыхаюсь. Это же невозможно. Лилька, моя сестра — погодка. Она же погибла два года назад. Разбилась на своем байке. – Мам, Лильки же нет больше. Ты что?

- Господи, какие страшные фантазии, -выдыхает мама, хватаясь за грудь. – Женечка, ты таблетки пил сегодня? Лиля жива и здорова. Через пятнадцать минут будет. Жень, отец скорее сюда!- истерично кричит мама, не в силах до меня достучаться.

Я не слышу ее. Смотрю на стол, где всего минуту назад оставил дневник моей жены. Тетради там

Глава 4

-Мама, где тетрадь? – помертвев спрашиваю я, едва ворочая губами.

- Какая, милый?- в глазах матери страх. Неприкрытый, животный ужас. Черт, неужели она меня боится? Они не знают чего можно ожидать от ненормального сына. Я и вправду видимо схожу с ума.

- Где тетрадь?- уже ору я, вцепившись в тоненькие мамины предплечья, сведенными судорогой пальцами.- Расписанная птицами тетрадь, мама. Куда она делась?