Если б не было тебя

Они с Олегом топтались на пороге учреждения в ожидании, пока охранник найдет в списке их фамилии. Человек в форменной зимней куртке перелистывал свои бумаги по десятому разу: ни Молчановой, ни ее супруга в них не было.

– Не положено, – коротко резюмировал он, отодвигая Олега с Машей от входа.

Молчанова краем глаза заметила, как глаза мужа наливаются кровью. Она не слышала, что именно сказал охраннику Олег, но мальчишка побледнел, потом покраснел до кончиков ушей и безнадежно махнул рукой:

– Идите!

Но и у специалиста их ждал не лучший прием: куда испарилась Машина запись на этот конкретный день, здесь понятия не имели – на тот же час была назначена беседа с совершенно другим человеком.

– Все, что мы можем для вас сделать, это записать на другое время, – издевательски-вежливо сообщила молодая сотрудница с невыносимо писклявым голосом, – примерно через месяц.

– Но мы же сегодня приехали! – Молчанову трясло, она совала под нос девушке лист бумаги с аккуратной таблицей. – Муж взял отгул на работе. Я подобрала анкеты на сайте, как мне сказали. Вот список!

– Там информация быстро устаревает. Этих детей уже нет. А кто вам сказал, что нужно на сайт ориентироваться?!

– Ваша коллега! Вот по этому телефону.

– Вы ее имя-фамилию записали?

– Нет…

– Тогда не можем ничем помочь!

Весь следующий день Молчанова лежала в постели, чувствуя, что заболевает, и даже не делала попыток встать. Она не хотела никуда ехать, не могла больше никому звонить. Смертельно устала. Стоило закрыть глаза, как ей начинали мерещиться ужасы, от которых кровь стыла в жилах: обвитые проводами и капельницами дети без рук и без ног неподвижно лежали, направив бессмысленные взгляды в никуда. Опухшие глаза, расплывшиеся переносицы, лица обезьянок, в которых не было и намека на осознанность… Как можно все это остановить?! Почему нет никакого вмешательства в жизни тех, кто закачивает себя спиртом, кокаином, опиатами, амфетаминами, еще бог знает какой дрянью и потом рожает детей?!

Дашка, вернувшись из школы и обеспокоившись непривычной тишиной в доме, заглянула в родительскую спальню.

– Мам, ты чего?

– Не знаю, – Маше было тяжело даже говорить, все тело, каждый сустав ломило, – кажется, я заболела.

– Давай чаю сделаю с медом. Или аспирина принести?

– Лучше чай…

– О’кей.

Обеспокоенная лисья мордашка ребенка скрылась за дверью. Маша только сейчас заметила, как обострились черты Дашкиного лица. Раньше ее девочка была такой женственной, мягкой, а сейчас походила на дикого зверька. Да и вела себя нередко точно так же. Перерастет ли? Справится ли с искушением свернуть не на ту дорогу? Права была профессорша – нужно собственного ребенка не упустить, сделать все возможное и даже больше, чтобы Даша выросла хорошим и счастливым человеком. Столько грязи вокруг, столько смертельных опасностей… Подросток, не имея житейского опыта, даже не в состоянии их правильно оценить. Всего-то один неверный шаг, и полетишь в пропасть. А назад пути нет. Но ведь не запрешь ребенка дома силой, не запретишь: все методы бесполезны, кроме одного – любой ценой научить человека самому разбираться в том, что есть белое, а что – черное.

Телефон вдруг вздрогнул и зазвонил. Маша нехотя потянулась к аппарату. На дисплее высвечивался незнакомый мобильный номер.

– Алло?

– Мария?

– Да!

– Это вас Алена беспокоит. Из опеки. Вы меня помните?

Маша мгновенно очнулась от дремы, позабыла о ноющей боли в теле и шустро села в кровати.

– Конечно!

– Вы еще не нашли ребенка?

– Нет! Я почти всю базу по Москве изучила.

– Понимаю. Поэтому и звоню. У меня тут несколько родителей удачно побывали в других городах. Вам удобно сейчас записать?

Маша пошарила глазами по прикроватной тумбочке в поисках блокнота и ручки. Как назло орудия труда, без которых она даже спать не ложилась, куда-то исчезли.

– Подождите минутку! – вскочила с кровати и прошлепала к письменному столу: – Теперь могу.

– Смотрите, – Алена зашуршала на том конце линии бумагами, – совершенно точно есть детки в домах ребенка в Ростове-на-Дону. Пишите телефон местной опеки.

– Записала!

– Еще можно смело ехать в Смоленскую область. Там в городе Ярцево замечательная опека. Встречают как родных. Пишете номер?

– Да-да, диктуйте!

– В Марий Эл мало усыновителей, а детки есть. Но лучше сначала позвонить, – Маша едва успевала за Аленой: названия городов, поселков и телефонные номера покрывали уже всю страницу, – если есть возможность, не затягивайте. Как бы не пришлось медицинские документы еще раз собирать. Все-таки уже столько времени прошло.

– Алена, – Маша почувствовала на глазах слезы благодарности, – спасибо вам! Вы не представляете…

Она запнулась, не смогла договорить.

– Ну что вы, – даже по голосу было слышно, что женщина смущена, – это моя работа. Я вам от всего сердца желаю найти своего малыша!

Болезнь Молчановой как рукой сняло. Дашка, вернувшись в спальню с кружкой горячего чая с медом и лимоном, застала мать выплясывающей посреди комнаты счастливый танец: прижав к груди блокнот, бывшая актриса выделывала невероятные балетные «па», запрокинув к потолку сияющее лицо.