Если бы Гитлер не напал на СССР…

Весна 42-го выдалась в Европе туманной и дождливой. И в весенней дымке над Парижем и Лондоном, над Москвой и Берлином, над Берном и Мадридом внимательный наблюдатель мог разглядеть контуры очень разного будущего мира. Через туманную даль предстоящих человечеству десятилетий можно было увидеть молодых немцев, вместе с русскими и американскими сверстниками покоряющих вершины Памира и улетающих к Луне… Или — сына китайского кули, который вместе с сыном японского рыбака закончил Берлинский университет и был занят, опять-таки вместе с ним, исследованиями в Кэмбриджской лаборатории… Можно было увидеть весёлые зелёные города и мировые курорты, заполненные отдыхающим трудовым людом, а не «золотыми мальчиками» из Золотых Семейств. Собственно, в этом мире и не было никаких таких «семейств»…

Через даль грядущих лет можно было увидеть Планету подлинного Золотого века для всех — Планету 2000 года, избавленную от лихорадки войн, от коросты вражды и от гнойников фондовых бирж… Планету, занятую дружной общей работой народов, освободившихся от власти золота и капитала, от нечеловеческой алчности тех, кто заменил живую человеческую душу хрустящим банковским чеком.

Однако можно было рассмотреть в дымке будущего и другой, совершенно другой вариант 2000 года — Планету Золотого Миллиарда, планету для избранных и их слуг… Там были те же курорты, но занятые банкирами из Сингапура и Нью-Йорка, кутюрье из Франции и мафиози из Италии, хозяевами рудников из Заира и Бразилии, нефтяными султанами из Индонезии и Эмиратов, продажными топ-моделями, рок- и кинозвездами, инвесторами из Индии и Гонконга, газетными магнатами из Англии и Австралии, промышленными магнатами из Америки, Германии, с Тайваня, бандитами от политики и просто бандитами из «Россиянин», электронными «королями» из Японии и наследственными королями различного калибра и цвета кожи…

В разрывах туманов Истории виделся то один, то другой будущий мир, их контуры смазывались ветрами Истории — тоже будущими, и ничего определенного пока сказать было нельзя. Пока ясно было одно — Планета бурлила беспримерно. А какой мир из двух возможных станет со временем реальностью, мог решить уже этот — вступающий в свои полные права — 1942 год.

Особо туманной — как ей и положено — была лондонская весна. И Английский Остров окутывали сразу все туманы: метеорологические, политические, социальные… Элита Англии задолго перед войной разделилась на черчиллевцев-космополитов и античерчиллевцев-националистов, да так и осталась разделенной. Но у власти стояли черчиллевцы.

Почти пять лет назад, 8 июня 1937 года, «сионист № 1» Хаим Вейцман устроил в честь Черчилля званый обед, на котором среди разнообразных элитных гостей (других, впрочем, и не приглашали) были миллионер-промышленник и политик Леопольд Эмери, лидер лейбористов Эттли, Джеймс Ротшильд…

Неувядающий парламентский «лев» Ллойд Джордж отсутствовал, но прислал приветственное письмо.

Вейцман-то и завел разговор о Палестине, упрекая двух присутствующих за столом бывших министров колоний — Черчилля и Эмери:

— Увы, господа, вы так и не решили эту проблему…

Сэр Уинстон был разгорячен и вниманием (обед как-никак устраивали в его честь), и горячительными напитками и бухнул, как оно есть:

— Да, мы все виноваты!

Он уставился маленькими глазками в Вейцмана и продолжал откровенничать:

— Вы — наш хозяин! И мой, и, — Черчилль махнул рукой на остальных сидящих за столом, — и их… И — их… Как вы скажете, так и будет!

Возражений не последовало, и Вейцман самодовольно улыбнулся. А Черчилль закончил изливаться в преданности так:

— Если вы прикажете нам сражаться, мы будем драться, как тигры…

= = =

С того обеда прошло почти пять лет. Черчилль усердно выполнял свое обещание Золотым Космополитам, и британский имперский лев дрался за их интересы «как тигр». Но это устраивало в Англии далеко не всех — даже среди «верхов». Скажем, сорокапятилетний сэр Освальд, 6-й баронет Мосли — спортсмен, выпускник того же военного колледжа в Сандхэрсте, что и Черчилль, улан, участник Первой мировой войны, парламентарий, зять лорда Керзона, министр в кабинете Макдональда и, наконец, лидер британских «чернорубашечников» — войне с рейхом не радовался.

Мосли был убеждённым антикоммунистом — как и Черчилль, но, в отличие от Черчилля, он был также английским националистом, как и король Эдуард VIII, вступивший на престол в январе 1936 года, после смерти Георга V… (Черчилль тогда накатал статью-некролог и получил 1000 фунтов гонорара — двойной годовой оклад парламентария).