Если бы Гитлер не напал на СССР…

— Дела в Европе идут совсем не так, как нами задумано…

В креслах опять никто даже не пошевелился, но блеск в глазах усилился. А Даллес-старший продолжал:

— Сталин совершил то, чего мы не допускали…

Тут Донован счёл возможным бросить реплику:

— Да, похоже, что второй Брест в 1940 году оказался для большевиков более удачным, чем первый, в 1918 году…

— Увы, да, — подтвердил Даллес-старший. — И нам надо предпринимать новые шаги… Вот почему, господа, мы здесь и собрались… Влиятельные друзья попросили меня и генерала Донована, — тут Даллес поклонился в сторону генеральского кресла, — обсудить с вами текущую ситуацию и наметить пути её выправления в нужную сторону…

А затем взгляды присутствующих дружно обратились к креслу, заметно осевшему под грузной тушей гостя-гиганта. Но перед тем, как мы начнем слушать его, не мешает лучше познакомиться и с его собеседниками, да и с ним самим…

* * *

БРАТЬЯ Даллесы происходили из среды доверенных служилых лиц Золотой Элиты. Правда, клан Даллесов сам в эту элиту не входил — для этого у членов клана были слишком скромные (по меркам элиты, естественно) банковские счета. Однако деловые качества юристов Даллесов обеспечивали им в США вполне пристойный статус. Братья были внуками Джона Уотсона Даллеса, госсекретаря при президенте Гаррисоне, и племянниками госсекретаря Лансинга при президенте Вудро Вильсоне.

Дядя — тоже юрист — был убеждённым русофобом, активно отстаивал права янки на разбой на русских котиковых промыслах до Первой мировой войны, а после нее не менее активно поддержал интервенцию против большевиков, считался знатоком международного права, был одним из попечителей Фонда Карнеги.

Племянники, сыновья пресвитерианского священника — Джон Фостер 1888 года рождения и Аллен Уэлш — 1893 года, оба — выпускники Принстонского университета, вращались в том же кругу интересов, лиц, идей и дел, что и дядя. Юриспруденция, внешняя политика, связи с власть и деньги имущими и верная им служба — вот что составляло их жизнь уже смолоду. Джон Фостер, к слову, тоже продвинулся, как и дядя, в попечители, став председателем Совета попечителей Фонда Рокфеллера… Участвовал он, между прочим, и в составлении плана Дауэса — доктрины экономического подчинения Германии и Европы Соединенным Штатам после Первой мировой войны.

Со второй половины 20-х годов братья вначале пришли в крупнейшую юридическую фирму Уоллстрита «Sullivan and Cromwell» («Салливан и Кромвель»), а вскоре и возглавили ее. Фирма была связана с американским правительством и европейскими банками, с «королями» экономики и просто с королями. Среди ее влиятельных клиентов, разбросанных по всему миру, числился и Уинстон Черчилль — друг янки, сын американки и будущий военный премьер-министр Британии… То есть у фирмы Даллесов и её патронов был вполне определенный облик — космополитический, «золото-элитный»…

Уильям Джозеф Донован был на пять лет старше старшего Даллеса. В Первую мировую он воевал на Западном фронте вначале в 69-м полку «Сражающиеся ирландцы», затем командовал 165-м полком, был трижды ранен и заработал медаль Почета, Пурпурное сердце, розетку Почетного легиона, орден Британской империи, еще несколько медалей и крестов, а также — прозвище «Дикий Билл» (Wild Bill). В русскую Гражданскую войну Донован одно время подвизался как офицер связи армии США при адмирале Колчаке. Колчак попал в поле зрения англосаксов ещё до 1914 года, во время войны при помощи англичан стал командующим Черноморским флотом, а летом 1917 года им заинтересовались янки. Осенью 1918 года они переправили адмирала в Сибирь, однако Колчак надежд не оправдал — как, впрочем, и остальные золотопогонные и беловоротничковые российские ставленники Золотого Интернационала. Тем не менее некий опыт в русских делах Донован при Колчаке получил.

Затем Билл вернулся в Штаты, возвысился до поста заместителя Генерального прокурора США, потом «вдруг» ушел в частную адвокатуру, стал своим человеком на Уолл-стрит и выбился в миллионеры.

В 30-е годы этот опытный и деятельный эмиссар Золотого Интернационала много поездил по свету в якобы «частном порядке» — движимый якобы любознательностью. Он был в Эфиопии во время ее захвата Муссолини, в Испании во время гражданской войны, добирался и до более дальних, но не менее горячих «точек».

В начале президентства ФДР — Франклина Делано Рузвельта — Донован выказал себя упорным противником его «нового курса». А уже в конце 30-х годов Рузвельт посылает Донована в качестве посла для особых поручений в продолжительную поездку в Европу и по Среднему Востоку.

Сразу после падения Франции, после английской катастрофы при Дюнкерке — в июле 1940 года Донован появляется в Лондоне. Надо было подбодрить приунывших островитян, поддержать старого знакомого — Черчилля и завести новые знакомства в целях продолжения войны. Допустить мира англичан с немцами янки не желали и не могли, и «Дикий Билл» старался вовсю — как писал Черчилль Рузвельту: «Донован всюду, где бы ни появлялся, вносил живую свежую струю».