Если бы красота убивала

– Ну, мне есть что рассказать, и хотелось бы услышать твой мудрый совет, но сначала не помешало бы расслабиться и перекусить. Кажется, мне нужно на некоторое время отвлечься от всего этого.

– Ладно, не буду тебя торопить, бери шампанское и иди в гостиную, посидим, поболтаем ни о чем. Между прочим, мне не терпится расспросить тебя о том молодом жеребце, которого я видел с тобой в субботу вечером. Я вас заметил, когда отъезжал от дома.

– А, вот ты о ком, – с иронией сказала я, плюхаясь в кресло.

– Ты хочешь сказать, что это не Мужчина Твоей Жизни?

– Сама не знаю, что он для меня значит. – Помолчав, я добавила: – Маленькое уточнение. Я знаю, что в постели он просто супер, но насчет всего остального ничего не могу сказать. Когда я о нем думаю, то краснею – не исключено, что я в него влюбилась. К сожалению, я начинаю подозревать, что он из тех, кто никому ничего не обещает, что он просто кот, может, даже потаскун. И это плохо, потому что у меня впервые за последние два года нет ощущения, что мое сердце – это такой же ненужный атавизм, как аппендикс.

– Я, конечно, не психолог, но, возможно, ты еще не настолько готова к серьезным отношениям, как тебе кажется.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Возможно, тебя потому к нему и влечет, – что он немножко кот и ты точно знаешь, что он не претендует ни на что серьезное.

– Кто его знает. Я думала, что два года – достаточный срок, чтобы прийти в себя после развода. У меня такое ощущение, что я трепыхаюсь, как тунец, которого поймали на крючок и бросили на дно лодки. Давай поговорим о твоих делах. Как у тебя с этим парнем, с Митчеллом?

– Мы мило пообедали вместе, он обещал позвонить, но не позвонил. Я оставил на его автоответчика сообщение – никакого толку.

– Тогда больше не звони.

– Да знаю я, знаю. Мне бы надо быть жестче, но я ничего не могу с собой поделать. Обычно когда мне кто-то долго не отвечает, я делаю какую-нибудь глупость, например, могу послать вырезку из газеты с какой-нибудь статьей, которая, как мне кажется, может его заинтересовать.

Я улыбнулась и предложила:

– Тогда советую на несколько недель отказаться от подписки на «Таймс».

Лэндон пошел на кухню посмотреть, как там цыпленок. Я осталась одна и в тишине потягивала шампанское. Мне нравится бывать у Лэндона: его квартира с двумя спальнями изначально была точно такой же, как моя, но он ее перестроил – убрал стенку между обеденной зоной и второй спальней, и в результате получилось большое свободное пространство вроде берлоги со светло-серыми стенами, серым травленым паркетным полом и серыми же стульями и диванами. Остальная мебель в квартире в основном антикварная, она из темного дерева и составляет резкий контраст с серым фоном. У Лэндона отличная коллекция рисунков, среди них есть даже один рисунок Мэри Кассатт, доставшийся ему в наследство от матери.

Все восемнадцать месяцев – ровно столько продлилось мое краткосрочное замужество – мы с Лэндоном жили по соседству, но тогда мы не были знакомы, разве что иногда перекидывались парой слов в коридоре. Когда мой брак приказал долго жить и я, выходя на балкон подышать воздухом, надумывалась, не сигануть ли вниз головой, одно из наших «привет – привет» переросло в посиделки за бутылкой вина, и вскоре мы стали вместе гулять по окрестностям. Конечно, с коллегами по «Глянцу» и «Гет» и с университетскими подругами у меня было больше общего, но из-за того, что Лэндон жил совсем рядом со мной, он постепенно стал самым близким моим приятелем.

Хотя Лэндон и жаловался, что у него было мало времени на стряпню, ужин получился – пальчики оближешь. Кроме цыпленка, он подал жареную картошку с розмарином, зеленые бобы и морковь, приготовленную с коричневым сахаром и орехами пекан. Мы ужинали при открытой двери на террасу, свежий воздух был великолепен, хотя к вечеру стало прохладно. Вместо десерта Лэндон подал сыр нескольких сортов, и мы решили, что это веский повод выпить по третьему бокалу каберне.

Пришло время перейти к рассказу. Я поведала Лэндону всю страшную историю, начиная с того момента, когда я нашла труп Хайди, и до последнего открытия, что отравленные конфеты предназначались Кэт. Лэндон слушал со смешанным выражением потрясения и восхищения, и я могла его понять.

– Мне неприятно это говорить, но, похоже, Кэт сама накликала на себя беду.

Я откусила большой кусок багета со сливочным сыром и с полным ртом спросила:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Как сказано в Евангелии от Матфея, взявший меч от меча и погибнет. Кэт одних использует, через других переступает, а теперь, похоже, она кого-то здорово разозлила.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Кэт, конечно, бывает стервозной и тактичностью не отличается, но я никогда не видела, чтобы она была безжалостной.

Лэндон налил из кофейника кофе в две чашки и спросил:

– Скажи, ты бы с ней дружила, если бы вы не работали вместе?

– Конечно, – ответила я. – По крайней мере я так думаю. Она умная, обаятельная, с ней весело… во всяком случае, когда в ее доме никто не умирает.

– Но иногда, как я подозреваю, она получает от ваших отношений больше, чем ты.