«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Эти средства предназначались для получения «из-за границы рабочих чертежей и готовых образцов орудий», но уже «агентурным путем». Конечно, это был военно-технический шпионаж. Но какое государство пренебрегало в то, да и в наше время такой формой получения необходимой информации? Легальными закупками тракторов, автомобильной техники, горного и другого оборудования в разных странах еще с 20-х годов занимались филиалы Амторга – частные иностранные акционерные общества, созданные за границей для экспортно-импортных операций с Россией. В 1929 году для закупок боевой техники к Амторгу были прикомандированы и представители Наркомата по военным делам.

Таким образом, еще до начала коллективизации Вождь взял курс на подготовку целенаправленной кардинальной модернизации армии. Однако не обошлось без казуса. Осведомленный о начале осуществления танковой про­граммы, Тухачевский поспешил вернуть утраченное рено­ме демонстрацией масштабности собственного «стратегического» мышления. 11 января 1930 года он направил на имя Ворошилова докладную записку. В ней, в присущей ему псевдонаучной манере, тяжелым и невразумительным слогом он писал: «На основе учета новейших факторов техники и возможностей массового военно-технического производства, а также сдвигов, происшедших в деревне (курсивы мои. –  К.Р.), количественного роста различных родов войск появятся новые пропорции, новые структурные изменения...»[21].

Конечно, сложно понять, как на «основе учета новейших факторов техники...» и «сдвигов, происшедших в деревне» могут появиться «новые пропорции». Военный, по-видимому, не обременявший себя чтением художественной литературы, стремясь выглядеть интеллектуалом, формулировал свои мысли коряво-витиеватым языком: «Необходимо подойти к структуре РККА реконструктивно, в полном соответствии с хозяйственными успехами»?! И таким стилем написаны все его «работы».

Процитировав эту очевидную «заумь», историк С. Минаков поясняет: «Тухачевский считал необходимым к концу пятилетки иметь Красную Армию в составе 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 дивизий артиллерии... а также обеспечить войска к указанному времени 40 тыс. самолетов и 50 тыс. танков». То есть «талантливый» полководец предлагал «к концу 1933 года» – в разгар коллективизации, при еще не снятой опасности повторения хлебного кризиса – численность только стрелковых и кавалерийских дивизий в мирное время довести до 11 миллионов человек. Но бросается в глаза, что накануне «будущего вооруженного столкновения» в числе решающих средств из «трех китов» армии на первое место Тухачевский ставил: «а) стрелковые войска с артиллерией и б) стратегическую конницу».

Странно, что историки, превозносящие талант пехотного подпоручика, не обратили внимания на то, что «гений военной мысли» не намеревался перед войной расстаться с «лошадью». Но основная абсурдность идеи Тухачевского заключалась в ином. Фактически в условиях начала зарождения в стране промышленности он предлагал выпустить уже «к концу 1933 года» армаду в 50 000 «кустарных танков». Лишь с пуленепробиваемой броней и двигателем, меньшей мощности, чем у современного мотоцикла, и одновременно – 40 000 столь же примитивных самолетов.

Эта дилетантская «программа» встретила резкую критику Ворошилова и начальника Штаба РККА Шапошникова. 5 марта 1930 года Ворошилов написал Сталину: «Направляю для ознакомления копию письма Тухачевского и справку Штаба по этому поводу. Тухачевский хочет быть оригинальным. Плохо, что в КА (Красной Армии) есть порода людей, которая этот радикализм принимает за чистую монету. Очень прошу прочесть оба документа и сказать свое мнение».

Сталин резко и негативно оценил предложения командующего Ленинградским округом, указав, что принятие этой программы привело бы к ликвидации социалистического строительства и замене его системой «красного милитаризма». В ответе Ворошилову он отмечал: «Этот план нарушает в корне всякую мыслимую и допустимую пропорцию между армией, как частью страны, и страной как целым, с ее лимитами хозяйственного и культурного порядка. (Имеется в виду интеллектуальный, образовательный и технический потенциал кадров как в промышленности, так и в армии. –  К.Р.) План сбивается на точку зрения «чисто военных людей», нередко забывающих, что армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны.

Как мог возникнуть такой «план» в голове марксиста, прошедшего школу Гражданской войны? Я думаю, что «план» т. Тухачевского является результатом увлечения «левой фразой», результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому анализ заменен в нем «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии – фантастикой.