Если бы не ты

– Она невкусная, – скривилась я, – и пахнет гадко. Фэ-э!

Мама засунула черный блокнот во внешний карман сумки, тяжело вздохнула и приблизилась. Устало улыбнувшись, она присела возле меня и отвела непослушные пряди с лица.

– Да, она невкусная, – большим пальцем она провела от линии подбородка по моим скулам.

Я прикрыла глаза и потерлась щекой об ее руку. Мамины прикосновения всегда обладали такой неизведанной теплотой и нежностью, что у меня перехватывало дыхание. Больше никто не смог подарить мне подобное тепло.

– Но ты, же знаешь, мой котенок, у нас ничего другого нет.

– Знаю, – повинилась я.

Уже несколько месяцев мы перебивались на том, что называла мама «Бог послал». А он, видимо, страдал жадностью и посылал, то черствый хлеб, то скисшее молоко или подгоревшую кашу. А то и вовсе ничего. Мама тогда пропадала надолго, оставив на плите кастрюльку с водой. И когда мой живот в очередной раз скручивало судорогой, я верила, что мамина волшебная вода поможет унять боль и … голод.

И, как ни странно, она помогала. Помогала продержаться до того момента, как замок входной двери щелкал и мама возвращалась домой, принося с собой, то что на этот раз послал Бог.

Те дни я называла добрыми: пусть не сытыми, но мама была рядом, а значит, кошмары отступали, прячась под диван или в темный проем шкафа.

Запивая черствую краюху хлеба прокисшим молоком, я старалась не думать о «злых днях», когда входной замок провернется два раза, мама уйдет, а из стен полезут шорохи и тени.

– Дашенька, ты должна поесть. Я не знаю, когда в следующий раз у меня получится что-то раздобыть, – уголки потрескавшихся губ матери поползли вниз. – Нам надо срочно уходить отсюда. Они нашли нас.

– Кто?

– Неважно, – мама резко поднялась. – Тебе рано знать об этом.

– Но…

– Никаких «но», Дарья! – ее голос стал суровым и жестким. – Хватит заниматься глупостями! Быстро доедай и собирайся!

Я вздрогнула. Раньше она никогда не повышала на меня голос. Нам жилось нелегко: частые переезды, голод, нищета, но мама никогда не кричала и не ругала меня.

До этого утра.

Сильно стиснув зубы, я старалась проглотить несносную кашу, горьким комом в горле она просилась обратно. Я обижено шмыгнула носом и утерла слезинки, что скатились по щекам.

– Прости, доченька, – обернулась мама.

Ее лицо посерело и скривилось. Сцепив длинные пальцы в замок, она переминалась с ноги на ногу.

– Не знаю, что на меня нашло, котенок. Просто устала.

– Все будет хорошо, – попыталась улыбнуться я.

Комок каши выпал изо рта обратно в тарелку, подняв маленький фонтанчик брызг. Тонкие брови матери взметнулись вверх, губы растянулись в улыбке.

– Ты всегда так говоришь, когда меня мучают кошмары. Значит все так и будет. Надо просто подождать, – продолжила я, вытерев подбородок от липкой слюны.

– Я совсем пропустила момент, когда мой котеночек стал взрослым.

Мама наклонилась и достала маленькую деревянную шкатулку из сумки.

– То, что в ней, по праву твое, Дашенька, – она положила коробочку на диван рядом с моими коленями.

На светло-коричневом дереве блестели символы и знаки, кружочки, ленточки, черточки. Они манили своей необычностью. Я дотронулась гладкого бока шкатулки. Теплая и нежная. Как мамина рука.

– Очень надеюсь, что я последняя из нашего рода, кто унесет проклятие за собой в могилу. И тогда у тебя будет спокойная, счастливая жизнь, – голос дрогнул и затих.

Я подняла голову – синие глаза матери блестели от слез.

– Открой, – ободряюще кивнула она.

Закусив в предвкушении губу, я потянула крышку шкатулки, она поддалась. На зеленом бархате мерцал кулон. Большой синий камень в форме капельки был оплетен множеством символов, подобных тем, что я уже видела на шкатулке. Казалось, кулон манит меня, шепчет, пытается что-то рассказать.

Словно завороженная не в силах оторвать взгляд я потянулась к камню, и… мама закрыла шкатулку.

– Храни его. Он поможет найти ответы, – мама улыбнулась, предусмотрительно приставив ладонь к моему рту. – Придет время, я все-все тебе расскажу, котеночек. А сейчас давай собираться в дорогу.

Разве я знала тогда, что этот кулон станет залогом моей жизни?

Громкий шелестящий звук заставил вздрогнуть и вынырнуть из глубин воспоминаний. Девочка достала огромный леденец и аппетитно облизывала конфету, причмокивая. Я внимательно наблюдала за крохой.

Когда вырастет – станет настоящей красоткой. Густые черные кудри опрятно заправлены в белый вязанный крючком берет с огромным балабоном на верхушке. Несмотря на лето, ночи были холодными, и я не удивилась, что девочка в шапке. Большие синие глаза, обрамленные ворохом пушистых ресниц, вздернутый носик, пухлые губки, смешные ямочки на щеках и удивительная маленькая родинка под левым глазом. Ну, чем не набор покорительницы сердец? Кажется мое, она уже забрала, всего-навсего за три минуты.

– А куда ты едешь? А сколько тебе лет? А, правда, что в горах водятся чупакрабры? – наличие леденца во рту не мешало ей осыпать меня вопросами.

– Марья! Перестань приставать к тете! Иди скорей на место, сейчас серпантин будем проезжать, красиво – жуть! – донесся строгий женский голос.