Если бы не ты

– Никто не зайдет, – Брагин потянулся, откинул рыжие пряди с шеи, оставил влажный след от уха к ключице.

Жалобный всхлип подзадорил его еще больше.

«С полуоборота завелась, – хмыкнул про себя он. – Да я в ударе!»

Брагин перекатился на спину, потянув медсестру на себя. Риточка приподнялась и, плотно обхватив ногами его талию, медленно заерзала. Не торопясь, Брагин расстегивал маленькие пуговки на халате. Он любил растянуть истому до самой крайней точки кипения, до того момента, когда в штанах становилось не только тесно, но и почти физически больно от желания. Девушка нетерпеливо подрагивала на его теле. Брагин прикрыл глаза. Понимание того, что от желаемого его отделяет всего лишь тонкая ткань хирургического костюма, еще больше увеличивало возбуждение.

– Федор… Иванович… – простонала Риточка.

Пальчики запутались в завязках брюк, девушка закусила губу, между бровями пролегла мелкая морщинка. Медсестра дергала за веревочки, кривясь, но только еще больше запутывала тесемку.

Брагин улыбнулся, накрыл ладонями ее руки, прекращая соревнование с одеждой. Он немного ослабил узел, потянул за конец веревки, завязка поддалась и распустилась. Риточка облегченно выдохнула, нагнулась, приспустила брюки. Брагин сипло втянул воздух и закрыл глаза.

В нагрудном кармане завибрировал телефон.

– Черт! – не открывая глаз, скривился Брагин.

Он надеялся, что не вовремя звонивший прочитает его мысли и прервет звонок. Видимо, звонивший не был из понятливых – телефон продолжал надрываться.

– Не бери, – мурлыкнула Риточка, прерываясь. – Перезвонят позже.

Брагин покачал головой. Он не сомневался, что звонили по работе. Этот номер он давал пациентам, а личные дела по телефону предпочитал не обсуждать.

– Не бери, - продолжила просить Риточка. – Подождут.

Брагин отлично знал, что для первоклассного хирурга нет такого понятия, как позже, не сейчас или не сегодня. В то время, когда счет идет на секунды, хирург не имеет права позволить себе подобную вольность, иначе она грозит перерасти в плохую шутку.

Сколько раз он сам приводил эти доводы молодой жене, сколько раз…

Он выругался и достал телефон.

– Слушаю!

Услышанное, заставило Брагина резко вскочить с дивана, грубо спихнуть недовольно воскликнувшую Риточку и резко натянуть штаны.

– Что ты там бормочешь? – крикнул он. – Ничего не слышно!

– Я … убил человека!

– Что? – Брагин остановился посреди ординаторской, покосился на девушку, запах которой еще чувствовался на коже.

– То есть, кажется, не убил… Она дышит. Она в крови! Я сбил человека, дядя!

– Так. Спокойно, Влад. Спокойно. – Брагин нахмурился. – Ты везешь ее ко мне?

– Д-да… – голос племянника дрогнул. – Что же будет, дядя? Что будет, если она умрет?

– Через сколько ты будешь у меня? – Брагин не хотел думать о том, что будет, если они не успеют, и человек погибнет по дороге.

– Не знаю… Минут через … десять, наверное.

– Успею. Сразу как приедешь, заноси ее через приемную в хирургическое. Я тебя встречу.

Брагин прервал связь и резко развернулся к медсестре.

– Готовь операционную. Позвони анестезиологу. – Его голос неприятными металлическими нотками отбился о стены. – У нас ДТП, десять минут на все про все.

Брагин поспешил к выходу из ординаторской, на пороге застыл, будто что-то забыл и обернулся. Медсестра продолжала сидеть на диванчике. Ее синие глаза были широко открыты, волосы растрепаны, халат распахнут, на лице застыло непонимание.

– Что ты расселась, дура?! – Риточка подскочила. – Включи мозги и выполняй то, что я сказал!

Брагин заметил, как глаза медсестры наполнились слезами, она хлюпнула носом и скривилась.

Он небрежно махнул рукой и выскочил из комнаты.

Единственное, что интересовало Брагина в тот момент – время. И он не готов был тратить его на личные разборки с тупой курицей.

Время сейчас играло не в его команде.

Глава 11

Черные лилии

Здесь всегда было тяжело дышать. Стойкий запах мочи перехватывал горло еще с порога. Даже медицинская маска не спасала. Казалось, что ацетон, неуловимо парящий в воздухе, разъест глаза. От жжения слезы собирались во внутренних уголках, иногда скользили по крылу носа. Каждый раз, когда предстояло зайти в палату номер семь, мы с Ритой кидали монетку. Сегодня несчастливая решка выпала мне.

Поправив маску, я глубоко вдохнула свежего воздуха для смелости, сжала дверную ручку и зашла. Дух болезни оскалился, заставив поморщиться и сглотнуть тошнотворный ком, что подкатил к горлу.

– Доброе утро, Альберт Эдуардович, как сегодня ваше самочувствие?

Груда пожелтевшего белья зашевелилась, закряхтела. Через несколько секунд из- под одеяла высунулась седая, со слипшимися клочками похожими на макаронины, голова.

– Это ты, Лили? – проскрипел старик.

– Конечно, это я, – привычно улыбнулась сквозь маску.

Я знала, Вербицкий не увидит моей улыбки, но старик слишком чутко реагировал на тон голоса. Он улавливал малейшие изменения в настроении собеседника и, если что-то было не так, как ему хотелось – приходил в ярость.