Если бы не ты…

– Ты как? – спросил Егор, глядя на неё.

– Жалко стариков. Они могли прожить ещё, и пять лет, и десять. Бабушка так хотела дождаться правнуков, – говорила она, глядя на дорогу. – Любавиных жалко. Сорок лет ждать мужа – это подвиг. Дедушка рассказывал, что к ней сватались и ни один раз, а она и слушать не хотела о новом муже. Жила сыном и надеждой на встречу. Ты не будешь против табачного дыма? – спросила она, открывая бардачок и доставая сигареты. – Извини. Мне самой плакать хочется, напиться и забыться, но нужно вернуться в дом Тихомировых. Мальчишки волнуются. Влад уже дважды звонил. Папа в офисе. Вечером я буду дома.

– Поезжай, а я вызову машину. У меня тоже много дел. Ты у меня молодец, хорошо держишься.

– Это потому, что ты рядом. Если бы не ты…Дождёмся твоего извозчика, и я поеду, – говорила Милана, прикуривая сигарету.

Милана вернулась в дом Тихомировых, когда тела уже увезли. Она поговорила с братьями и поднялась к отцу. Отец тихо лежал в кровати, и казалось, уснул. Услышав, что кто-то вошёл, он открыл глаза.

– Как ты, Алексей Александрович? Что говорит полиция? – задала Милана вопрос, присаживаясь рядом.

– Что они могут сказать? Идёт следствие. Со мною всё нормально, завтра будет совсем хорошо. У тебя какие новости?

– Злодеев взяли, а я просьбу деда выполнила, – ответила она.

– О чём ты? – удивлённо спросил отец.

– Дед узнал, кто хочет утопить нашу компанию, за это и поплатился, – грустно сказала дочь. – Прости. У нас с ним был уговор.

– Ты знала обо всём и молчала? – удивился Тихомиров.

– Знала не всё, но молчала. Я немного не успела. Дед либо не успел мне позвонить, либо не стал подставлять. Ты Любавина знал?

– Ты говоришь о депутате? Слышал, но знаком не был. Это он? – спросил Тихомиров.

– Его люди. Он сам такими делами не занимается.

– За что? – недоумевал Алексей Александрович.

– За то, что дед мог вывести его на чистую воду, а Любавину нельзя было терять ни деньги, ни власть, ни репутацию.

– Похороны в среду, – сообщил Тихомиров, после минутной паузы. – Почему отец не доверился мне?

– Пап, не раскисай. Твоим родителям это бы не понравилось, а тебе и о нас стоит подумать, – говорила Милана, держа отца за руку. – Дед был мудрым воином. Твоя личность у всех на виду. А кто обратит внимание на особу вроде меня? Всю основную работу он сделал сам, мне оставалось только передать бумаги. Я сделала это. Пап, после похорон займись своим здоровьем. Договорились?

– Я подумаю, – пожимая дочери руку, пообещал он.

– Утром я выйду на работу, а папу пришлю сюда.

– Не выдумывай. Работайте все. Пусть полдня, но чтобы были на работе. Похоронами и поминками есть кому заняться, я лежу под присмотром. Завтра вечером доложите, чего вы там наработали. Иди, но перед отъездом поешь, ты выглядишь не намного лучше меня. Не надо спорить с больным человеком. До завтра.

Через силу «впихнув» в себя обед, под зорким присмотром братьев, Милана поехала домой. «Как жаль стариков Тихомировых. Получается, спустись отец вниз, жертв было бы больше. Я так сблизилась с ними после Англии, что, казалось, знала их не восемь лет, а всю жизнь», – думала она по дороге. Взглянув на часы, которые показывали 15:40, Милана решила заехать в торговый центр. Дав совет братьям по поводу траурной одежды, она вдруг поняла, что у неё самой нет ни тёмной блузки, ни водолазки. Она развернула машину и изменила курс.

Милане казалось, что на похороны супругов Тихомировых пришло слишком много народу. Она и представить себе не могла, сколько знакомых и друзей было у Александра Степановича. Долгих речей не было, но многие хотели высказаться. Она видела семью Любавиных, которые подошли выразить ей соболезнование, заметила и самого Любавина стоящего в стороне. Он подошёл к могиле, когда все направились к выходу. Милана, попросив Егора подождать, вернулась.

– Александр Иванович, – обратилась она к Любавину, стоящему у могилы на коленях, положив ему руку на плечо. – Поднимайтесь. Дед Вас простил. Вы сами были обмануты. Ничего уже не исправить. Подумайте о своей семье и не спешите сюда. У Вас много земных дел.

– Спасибо, девочка. Спасибо за всё и прости ты меня ради Бога. Как же я был слеп и глух. Ты понимаешь, Лана, что могло произойти, не позвони ты мне вовремя?

– Всё я понимаю. Не корите себя. Обиды прощены. Будем жить дальше. Вас родные ждут. Не заставляйте их волноваться, – сказала Милана, провожая старика на встречу Любовь Ивановне.

– Милана Леонидовна, ты действительно простила Любавина? – спросил Егор. – Этот старик крепкий орешек.

– Простила, Егор. Скажи, он связан с криминалом?

– Скорее нет, чем да. У тебя есть уверенность в том, что бизнес, начинавшийся в девяностых годах, был весь легальный? Это позже его «отмыли» и сделали белым и пушистым. То, что он не объявлялся столько лет, не значит, что он прятался, скрывался и был на нелегальном положении. Он делал это сознательно, а для чего расскажет, если захочет. Грехов за ним нет.