Если бы не ты…

– Егор, не сердись. Меня всё устраивает и мне с тобой хорошо. Мы вместе четыре месяца, и я, действительно, за тебя переживаю.

– Тогда, какая разница в каком статусе ты это делаешь? Это отговорка. Просто ты не готова к этому. Я тебя, Тихонова, люблю. Всегда любил. Ты нужна мне. Прошло достаточно времени, и мы оба изменились. Возможно, нам и стоит подождать, только служба моя в этих делах не помеха. Давай отложим этот разговор до лучших времен, – предложил Ланской.

Прошёл январь и февраль, в конце которого Егор потерял друга. После похорон прошёл месяц, и Милана отметила для себя, что Егор три субботы подряд уходит на службу и возвращается не то огорчённыё, ни то разочарованный. Женское любопытство взяло верх, и тридцатилетняя дама занялась слежкой. Она привела её к детскому дому. Через пять-семь минут из ворот вышел Егор с мальчиком лет десяти. Проводив их до развлекательного центра, Милана вернулась домой. Она готовила обед, а мысли летали далеко. «Кто это может быть? Почему Егор не говорил о ребёнке из детского дома? А если говорил, а я пропустила это мимо ушей? Что их может связывать?» – думала она, когда услышала рингтон входящего вызова.

– Лана, ты готова со мной поговорить? – спросил Егор.

– О чём?

– О том, что ты видела. Из тебя плохой следопыт. Я заметил твою машину еще по дороге в детский дом. Я сейчас с мальчиком в кафе после кино. Забрал его до вечера.

– Ты хочешь познакомить меня с ним? – удивилась Милана.

– Я хочу тебе всё объяснить. Не накручивай себя. Мальчик не имеет ко мне прямого отношения, – успокоил её Егор.

– Приезжайте. Купи что-нибудь сладкое к чаю или фрукты.

Егор хотя и успокоил Милану, но волнения остались. Она вспомнила Илью Затонского и его мелкие пакости. «Мальчик, скорее всего, ровесник нашего Саньки. Как он оказался в детском доме? Что мне от него ждать?» – думала она, готовясь к обеду на троих. Мальчишка оказался очень простым и разговорчивым, но каким-то грустным и потерянным. Егор, после обеда, «посадил» его у телевизора, сказав: – «Извини, мне нужно поговорить с Миланой. Это важно», и прошёл в спальню.

– Лана, этот мальчик сын Вики, усыновленный Максимовым. Вика призналась ему, чей это ребёнок, написав записку. Макс от парня не отказался и воспитывал его после её смерти с помощью своей матери. Мать Макса, перебирая бумаги на оформление опеки, нашла записку с чистосердечным признанием. Думаю, Максимов оставил её умышлено, как доказательство. Всё тайное когда-то становится явным. Я читал этот пасквиль. Валентина Петровна не смогла это принять и от опеки отказалась. Так Пашка попал в детский дом. Мы были с парнем «знакомы» еще до его рождения, иногда встречались у них дома, чаще, когда не стало его матери. Я взял над ним шефство. Я не могу переступить через себя и взять над ним опеку, понимая, что мальчишка не виноват в том, что его родители испортили мне жизнь. Мне жаль Максимова, жаль его мать, жаль Пашку, но… Одним словом отец Пашки Павел Антонов.

– Чего ты три недели мучился? Почему не сказал всего, как только прочёл записку? Мальчик сирота, но у него есть родные дед и бабушка. Им чуть больше пятидесяти, а парню десять. Другое дело захотят ли они породниться. Я поговорю с Антоновыми, а ты, будь добр, не давай мне больше повода следить за тобой и ревновать. Я поговорю с Пашей, – сказала Милана, возвращаясь в гостиную. – Паш, ты теперь знаешь правду о своих родителях. Что ты сам обо всём этом думаешь?

– Я не знаю. Я привык к папе, к бабушке, а теперь его нет, а ей я не нужен, – грустно ответил он.

– Я думаю, бабушка поступила так, не подумав, а может и испугалась, что не сумеет тебе заменить семью. Не обижайся на неё. Её пожалеть надо. Очень трудно потерять ребёнка в любом возрасте. Хочешь, я покажу тебе фото твоего отца и деда с бабушкой? Мы в детстве дружили с твоим отцом до двадцати лет.

– Я на него похож? – с интересом спросил парнишка.

– Очень. Вот взгляни. Это Павел, это его сестра Полина, а это я, – говорила Милана, листая альбом. – Ты запомни одну вещь – мы не выбираем себе родителей. Я выросла с приёмным папой и узнала об этом только в двадцать лет. Твой отец умер до твоего рождения, но тебя принял Максимов как родного. Разве он был плохим отцом?

– Хорошим. Я очень скучаю о нём, – признался Павел.

– Я знаю, как тяжело терять близких людей. У меня не стало сразу мамы, потом её родителей, полгода назад убили дедушку с бабушкой. Но у меня есть три брата, два отца, две мачехи и Егор, – говорила Милана, обнимая мальчика.

– Так не бывает, – удивился Павел Максимов.

– Я тебе расскажу истории ещё круче. Хочу спросить тебя: ты не против знакомства с Антоновыми? Если они тебе не понравятся, ты можешь с ними не общаться.

– Я боюсь попасть в приёмную семью, но и в детском доме мне не нравится. Какие они Антоновы?

– Не хочу тебе врать, но я честно не знаю какими они стали. Мы лет десять не общались, к сожалению так бывает. Вот вместе и познакомимся заново. Я позвоню им, и договоримся о встрече.

– Я согласен. Давайте в следующую субботу.