Если бы ты был здесь

Вскоре нам сообщили, что у одного из проживающих в нашем отеле гостей тест на ковид дал положительный результат. Почти сразу после того, как мы вернулись домой, Нью-Гэмпшир закрыли на карантин. Мой последний поход в продуктовый магазин состоялся 11 марта 2020 года (и с тех пор я там ни разу не была). Неделю спустя мне сообщили, что все, с кем я сидела за одним столом на свадьбе в Тулуме, заразились ковидом. Двое были госпитализированы.

Я же им так и не заразилась.

Я астматик, а потому отнеслась к карантину чрезвычайно серьезно. Я могу сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз я выходила из дому за последний год – тогда как в предыдущие годы я путешествовала до шести месяцев в году. Двое моих детей вместе со своими партнерами переболели ковидом, к счастью в легкой форме. По пути в магазин за продуктами, слыша, как наш клерк высказывался против обязательного ношения масок и соблюдения социальной дистанции, мой муж всегда сообщал о том, что наши дети переболели ковидом. Как и в случае Финна, слыша об этом, собеседники тут же отскакивали от мужа на несколько футов, будто одно упоминание о болезни делало его опасным для окружающих.

Что же до меня, то я сидела дома, парализованная страхом. Даже в хорошие дни я испытывала проблемы с дыханием. Я и представить себе не могла, что ковид сделает с моими легкими. Я была так встревожена, что не могла ни на чем сосредоточиться, а значит, даже работа не могла отвлечь меня от переживаний. Я не могла писать. Я и читать не могла! Я теряла нить повествования уже буквально через пару строк.

Я могла читать только любовные романы – в них было так легко погрузиться с головой. Я думаю, мне просто нужно было знать, что все закончится хеппи-эндом, пускай и вымышленным. Но писать я по-прежнему не могла. Я начала работать над романом, который должен был выйти в соавторстве с еще одним писателем в 2022 году. Я пыталась пробудить свою мышечную память, проводя изыскания (через Zoom), и каким-то образом мой мозг вспомнил, как писать книги. Работая над данной историей, я все время задавалась одними и теми же вопросами: как мы будем вести хронику этой пандемии? Кто будет это делать? Как мы поведаем другим о карантине для всего мира, о том, почему это произошло и какие уроки мы извлекли?

Через несколько месяцев после начала пандемии я наткнулась на статью о японце, который застрял в Мачу-Пикчу во время пандемии. Он был вынужден превратиться из туриста в местного жителя. В конце концов местные жители обратились к правительству с просьбой разрешить посещение исторических руин несчастному японцу, чтобы он мог их осмотреть. Внезапно я поняла, как рассказать людям о ковиде.

Самая распространенная эмоция, которую мы все испытывали в прошлом году, – это чувство изоляции. Однако, несмотря на то что переживал ее весь мир, каждый из нас все равно чувствовал себя одиноким и брошенным на произвол судьбы. Это заставило меня задуматься о том, что изоляция может быть разрушительной… и вдохновляющей. Она может помочь нам стать на путь перемен. Это навело меня на мысль о Дарвине. Эволюция говорит нам о том, что, адаптируясь, мы выживаем.

Я никогда не была в Мачу-Пикчу и не могла поехать туда в тот момент для проведения каких бы то ни было исследований. А вот Галапагосы я посетила несколько лет назад и потому решила поискать застрявших из-за пандемии туристов именно там. И действительно, молодой шотландец по имени Иэн Мелвин пробыл на острове Исабела несколько месяцев, прежде чем сообщение с остальным миром было восстановлено. Я разыскала Иэна и побеседовала с ним, а также с некоторыми местными жителями: Эрнесто Веларде из Фонда Чарльза Дарвина и гидом-натуралистом по имени Карен Жаком. Я хотела написать о том, каково это – застрять в раю, в то время как весь остальной мир катится в ад.

Но я также хотела поговорить о выживании. О человеческой жизнестойкости. Невозможно приписать смысл бесчисленным смертям и тем потерям, которые все мы понесли из-за пандемии, – и все же нам придется осмыслить этот отнятый у нас год. Я начала с опроса медработников, которые с самого начала находились на передовой в борьбе с ковидом. Я слышала разочарование и усталость в их голосах. Но я также почувствовала в них решимость не позволить этому проклятому вирусу победить. Я вложила их сердца в голос Финна и надеюсь, что тем самым воздала им должное. Мы никогда не сможем отблагодарить их за то, что они сделали, или стереть воспоминания о том, что им пришлось пережить.