Если бы ты знал... (СИ)

Я взглянул на женщину, которая подарила мне жизнь. Смертельная болезнь с каждым новым днем забирала по маленькой частички моей мамы, и я был раздосадован этим фактом. Тонкая, вялая, почти прозрачная кожа обтягивала ее кости, которые теперь заметно выпирали даже под слоем одежды; щеки на лице моей матери впали, губы иссохли, а под глазами залегли темные синяки. Моя мать стала похожей на смерть.

— Здравствуй, сынок, — она неуверенно подошла ближе к моей кровати, словно не знала, можно ли ей приближаться ко мне. Моя мать, борющаяся с раком, едва могла стоять на ногах, и то, что она стойко держалась возле моей кровати — многое значило для меня. — Как ты?

— Все хорошо. Чувствую себя немного помятым, но ты знаешь, что это пустяки.

Она кивнула и вновь посмотрела на меня, словно пыталась что-то отыскать на моем лице.

— Я знаю о произошедшем. Мне так жаль. Никто не мог предугадать, что Айзек Браун окажется предателем. Я так рада, что ты жив, сынок.

Моя мать не была хорошим человеком, в своей жизни она совершила много мерзких и гадких поступков, но встретившись лицом к лицу со смертью, она покаялась в своих грехах.

— Со мной все будет хорошо, мам. Тебе не стоит переживать.

Ее тело начало трясти, и она буквально упала на рядом стоящее кресло. Она умирала и никто не мог ей помочь. Рано или поздно мне придется похоронить ее и мы оба знали, что это будет очень скоро.

— Рита не отходила от тебя все эти дни… Я ошибалась на ее счет, эта девочка не заслужила того, что мы с твоим отцом с ней сделали, — выцветшие глаза моей матери нашли мои, и она попыталась улыбнуться. Когда новость о смерти моего отца дошла и до нее, она не слишком долго горевала, в конце концов, он тоже часто издевался над моей матерью.

— Отныне мы с Ритой будем вместе, она ждет ребенка и ничто и никогда не сможет нас разлучить.

Ее глаза широко расширились, и мама стыдливо отвела взгляд в сторону. Я знал, что она тоже виновата в убийстве моего ребенка.

— Прости меня, Клайм. За все, что я натворила и какую боль причина тебе своими поступками. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Я так сильно виновата перед Ритой, — на глазах матери выступили слезы. — Мы говорили с ней пару дней назад, она простила меня, хоть ей и тяжело это далось и… она предложила мне жить с вами, чтобы она могла за мной ухаживать.

Да, это была моя Рита — девушка, с бесконечно добрым сердцем и непоколебимой силой воли.

— Ты согласилась? Это хорошая идея, я буду рад, если ты будешь рядом.

Мама смахнула слезу со своей морщинистой щеки и отрицательно покачала головой.

— Я не смогу смотреть ей в глаза, я слишком виновата перед Ритой. Есть вещи, которые не изменить. Я могла бы провести остаток своих дней в хосписе. Мне там нравится, — мама коротко улыбнулась и взглянула на меня. — Мне все равно осталось недолго.

Мое сердце болезненно сжалось от этой мысли и чувства безысходности. Есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги и смертельная болезнь — одна из них.

— Мне пора, за этой дверью, есть еще люди, желающие проведать тебя, — моя мать с трудом встала, и я дернулся после того, как она пошатнулась от головокружения. — Клайм, я рада, что после моей смерти тебя будут окружать верные и любящие тебя люди. В нашем мире — это величайшее счастье. Будь счастлив, сынок.

Что-то неприятное и больное сдавило мою грудь от ее слов. Моя мать прощалась со мной, а мне было невыносимо видеть, как умирает родной человек. Она подарила мне самую нежную улыбку за всю свою жизнь и вышла в коридор, оставив меня с непосильно тяжелым грузом, образовавшемся на душе.

Через пару минут в дверь вновь постучали и мою грудь обдало жаром от предчувствия вновь увидеть Риту, но тело вошедшего человека было слишком мускулистым для ее хрупкой фигуры.

Итан вошел в мою палату и остановился прямо в дверном проеме, наши взгляды встретились и затем, не встретив прежней ненависти в моих глаза, он быстро преодолел разделяющее нас расстояние. Вслед за ним вошел Тим, его лицо не отражало никакой эмоции.

Парни встали у изножья моей койки, решив не опускаться на рядом стоящие стулья.

— Ты как? Не сломался? — произнес Тим, и на его лице заиграло знакомое веселье.

— Черта с два ты увидишь, как я ломаюсь.

Тим усмехнулся и подошел ко мне, протянув руку для рукопожатия.

— Я рада, что ты почти цел, — его взгляд коснулся моей перебинтованной груди. — Теперь ты гребаный рыцарь в сияющих доспехах, который закрыл своим телом любимую.

— Он никакой не рыцарь, а чертов самоубийца, — пробубнил Итан и взглянул на меня исподлобья. — Чем ты думал, когда отправлялся в логово ирландцев один?

В палате повисла напряженная тишина, мы с бывшим другом долго смотрели друг на друга, пытаясь понять, как относимся друг к другу. Когда у меня был выбор: кого звать на помощь, Тима или Итана, недолго думая я выбрал бывшего друга, потому что на тот момент сомневался в верности Тима. После предательства Айзека, я не был уверен, что Тим все еще играл в моей команде, но как оказалось, я сильно ошибся.