Если бы всё было иначе

Он ищет добровольца, чтобы тот раздал всем стикеры, а потом просит ребят записать по три научных факта, которые им нравятся. Пока они заняты, Люк направляется в другой конец комнаты, где, прислонившись к стене, стоим мы с Уиллоу.

– Привет, – говорит Люк и, на мгновение поймав мой взгляд, полностью сосредотачивается на Уиллоу. – Меня зовут Люк.

– Ооо, – произносит Уиллоу, пожимая его руку. – Как раз хотела узнать твое настоящее имя. Я Уиллоу, но для детей я – Уолли.

– Как тот парень из книжек-головоломок? И это же практически твое имя, только наоборот?

– Да! Господи, ты буквально единственный, кто понял мой замысел и оценил его!

Люк широко улыбается, и от его улыбки у меня скручивает живот. Конечно, он был обязан понравиться Уиллоу с первого взгляда. Мой Люк, только с другими глазами. Мой Люк – только совсем другой.

А значит, уже совсем не мой Люк.

– Это Джесси, – говорит Уиллоу. – Но здесь ее зовут Джей-Джей.

Надо же, за последние четыре часа нас представляют друг другу второй раз.

Люк тут же снова переводит взгляд на меня. Ни он, ни я даже не думаем обмениваться рукопожатием.

– Руководство хочет, чтобы детям было легко и весело общаться с капитанами, – объясняет Уиллоу Люку. – Но при этом мы должны оставаться для них авторитетами. Поэтому детям нельзя называть нас по именам. Но иногда мы об этом забываем и случайно зовем друг друга настоящими именами.

Люк понимающе кивает, говорит нам, что скоро вернется, и возвращается к роли учителя. Я зачарована его энергичностью и легкостью, с которой он находит общий язык с учениками. Я начинаю задаваться вопросом: много ли еще сторон его личности я никогда не наблюдала?

К счастью, урок проходит без инцидентов, а потом наступает время обеда. Все капитаны едят в столовой – за одним столом, если всем хватает места. За двумя, если не хватает.

Все сорок пять минут я не отрываю взгляда от двери, ожидая, что он вот-вот зайдет в столовую в своей новой зеленой футболке, которая смотрится на нем лучше, чем на большинстве из нас. Брэтт и Уиллоу сидят слева от меня и едва ли не кормят друг друга из ложечки. Справа от меня обедает парень, о котором я знаю только то, что он учится в колледже. Он единственный человек, который разделяет нас с Эриком – тот работает здесь спортивным инструктором. В общем, я чувствую себя весьма неуютно.

Когда перерыв заканчивается, я облегченно вздыхаю. Наконец-то я могу вернуться к делам и до конца дня не волноваться о том, что Люк снова попадется мне на глаза. День проходит быстро, и вот уже я прощаюсь с Уиллоу и направляюсь к парковке, предназначенной для персонала лагеря. Люк стоит, прислонившись к багажнику моей машины, и читает что-то на телефоне. Увидев его, я замираю.

Он не видит меня, и я собираю в кулак всю свою волю, чтобы не убежать прочь. Потом я раздумываю, а не сесть ли мне в машину и не уехать, ничего не говоря. Может, это его слегка удивит, но, думаю, ничего страшного не случится.

– Привет, – говорю я, наперекор благоразумию останавливаясь рядом с ним.

– Привет.

Он прячет телефон в задний карман и, в отличие от нашего утреннего диалога, сосредотачивает на мне все свое внимание.

– Я поступил неправильно, – говорит он. – Накануне. И сегодня тоже.

– Значит, ты признаешь, что зашел слишком далеко, устроившись сюда на работу лишь для того, чтобы надо мной поиздеваться?

– Я устроился сюда не для того, чтобы над тобой издеваться. Клянусь, это совпадение. Видимо, так было суждено, – добавляет он, и меня передергивает от мысли о том, что мы можем быть хоть как-то связаны судьбой.

Мимо нас проходит инструктор по рисованию – девушка лет двадцати, в левом ухе которой больше проколов, чем на всем моем теле. Она машет мне рукой.

– До завтра, Джей-Джей.

– Пока, Руж, – кричу я в ответ.

Люк приподнимает одну бровь. Я начинаю объяснять, что ее зовут Руби и она слегка переделала свое имя для лагеря, но потом вспоминаю, с кем говорю, и замолкаю.

– Послушай, – начинает Люк, снова прислонившись к машине. – Несколько месяцев назад мама отказалась от лечения. У нее осталось мало времени. Она скучает по тебе и не может понять, почему мы больше не вместе.

Кровь приливает к моему лицу, и я помимо воли отвожу взгляд.

– И есть смысл… – он осекается. – Я подумал, что есть смысл притвориться, как будто мы снова встречаемся. Это ее порадует. Ты будешь рядом с ней. Жизнь вернется в прежнее русло.

Наша жизнь никогда больше не вернется в прежнее русло.

– Хотя бы пока… она еще с нами, – поправляет он сам себя.

Я сглатываю комок.

Он смотрит мне в глаза, и мне кажется, будто на моем горле сомкнулась мертвая хватка. Я физически не могу отвернуться.

– Пожалуйста, – добавляет он.

На одно кошмарное, полное отчаяния мгновение мне кажется, что он сейчас заплачет. Но этого не происходит.

Он ждет моего ответа.

Я открываю рот, чтобы сказать «нет». Я никогда не умела и не умею врать Мэл. И не буду этого делать. Да, я скучаю по ней, но это просто нечестно. Так нельзя после того, что с нами произошло.