Если бы знать

Оттуда не доносилось ни звука. Ни бормотания телевизора, ни шагов, ни вздоха, ни взгляда через глазок. Никаких признаков жизни. Мертвая тишина.

– Ну, что дальше? – спросила Марла.

Они стояли в узком душном коридоре. Пол здесь был застелен дешевой серой дорожкой, и все вокруг выглядело унылым и неуютным.

– Ключей у меня нет.

– Значит, достанем ключ у консьержа.

– Но как?

– Попробуй изобразить Кайли, – посоветовал Ник. – Дай мне малыша и ступай вниз, скажи, что потеряла ключ. Вдруг сработает?

– Ладно, – согласилась она, хотя была уверена, что из этого ничего не выйдет.

Но она ошиблась. Консьерж – небритый старикан с плутоватой улыбкой, которого не было на месте, когда они вошли, – охотно выдал ей ключи.

– Знаете, мисс Пэрис, – заметил он, – надо бы вам заказать дубликат и держать под ковриком. Что бы вы делали, не окажись на месте старины Пита?

– Не знаю, – вполне искренне призналась она.

– Очень жаль, что так случилось с вашим малышом, – добавил он, и кровь заледенела у нее в жилах. – Ужас просто – девять месяцев носить ребенка, а потом потерять!

– Д-да... – пролепетала она, чувствуя, как все внутри переворачивается.

– Ну, вы еще молоденькая, родите другого. – Он игриво поднял брови. – Только, может, лучше сначала мужем обзавестись?

– Да хватит вам, Пит! – усмехнулась Марла.

Это получилось автоматически – словно она уже сотню раз слышала от консьержа эту шутку и сотню раз на нее отвечала.

– Точно говорю! Что за женщина без мужа? Про это и в Библии написано.

– А еще там написано: «Не судите, да не судимы будете».

– Это, конечно, верно. Только вот что я вам скажу: мы с моей старухой пятьдесят лет вместе прожили и четверых вырастили, так что кое-какой опыт у меня имеется. Так вот: ребенку нужна не только мать, но и отец! А впрочем, что ж это я болтаю, – смутился он вдруг, – вам теперь, должно быть, тяжело про это слушать. Извиняйте, мисс Пэрис. Правда, очень жаль, что так все вышло.

– Да, да, спасибо, – пробормотала Марла.

Зажав в кулаке драгоценный ключ, она поспешила наверх по выщербленным ступеням – дожидаться лифта было невмоготу. У дверей квартиры 3-Б ждал Ник со спящим Джеймсом на руках.

– Вот видишь, что можно сделать, если очень захотеть, – улыбнулся он.

– Ты не поверишь! – выдохнула Марла. Вставляя ключ в замок, она торопливо пересказала ему свой разговор с привратником.

Дверь отворилась. Марла шагнула через порог и попала в прошлое.

Стоило окинуть взглядом тесную квартирку, как тысячи воспоминаний атаковали ее мозг, с болезненной ясностью воскрешая горькие и радостные картины прошлого. Вот зеленая кушетка – она помнила, как покупала эту кушетку на распродаже. Вот коврик на полу – это подарок матери. Не сухонькой кислолицей Виктории Эмхерст – другой. Женщины, от которой пахло дешевыми духами и сигаретами. Непутевой, но доброй и любящей женщины по имени Долли.

Да, она не Марла Кейхилл. Как и подозревала. Ее имя – Кайли Пэрис. В ту ночь она ехала в Монтерей, чтобы найти своего ребенка. Боже, теперь она вспомнила все! Невольно она обратила взгляд на Джеймса! Милый малыш, ее драгоценное дитя! С него все началось – им и кончилось. Едва выйдя из больницы, она отправилась к Алексу и потребовала, чтобы он отдал ей ребенка. Из обрывка телефонного разговора она поняла, что Алекс и Марла прячут Джеймса в Монтерее, и попросила Пэм ей помочь.

Но на пути их подстерегала ловушка. Алекс попытался ее убить... да, конечно, это он и Марла! Марла тоже участвовала в заговоре! Кровь отхлынула от ее лица.

– Что с тобой? – Глаза Ника светились заботой и тревогой.

Что-то сжало ей горло, и она не сразу смогла заговорить.

– Это мой дом, – хрипло промолвила она, чувствуя, как на на глазах закипают слезы.

Медленно проходя по комнатам, она здоровалась с вещами, словно с потерянными и вновь обретенными друзьями. Вот эту двойную кровать она купила на свою первую зарплату. Этот антикварный столик чинила своими руками. Эта лампа от Тиффани стоила ей целого состояния.

В бело-розовой ванне, над зеркалом, Кайли увидела пришпиленный клейкой лентой лозунг:

« Ты можешь сделать все, что в твоих силах. А также все, что выше твоих сил».

Это был ее девиз, ее мантра. С этим изречением она прожила свою одинокую жизнь. Не совсем одинокую, конечно, – у нее были мужчины, но надолго не задерживался ни один. В любви, как и в жизни, Кайли стремилась только к самому лучшему.

Прислонившись к дверному косяку, она перебирала в памяти их лица и имена. Ронни. Сэм. Бентон. Ни один не тронул ее сердца так, как Ник. Не было среди них другого, подобного ему.

– Ты лучше присядь, – посоветовал он, перенося Джеймса с одного плеча на другое. – И объясни все по порядку.

– Я все вспомнила, – прошептала она.