Если движется небо

Не таясь – на неё всё равно никто не смотрел, Фелис сунула руку в рюкзак, нащупала холодный металл кейса. Открыть его она не решилась.

Ей не давала покоя одна мысль. И мысль эту было необходимо с кем-либо обсудить.

Может ли крошечный шарик быть причиной гибели двух планет? Логика отказывалась утвердительно отвечать на этот вопрос, но внутренний голос не унимался, упрямо ссылаясь на причинно-следственную связь.

Но ведь она даже не знает, что это и как это включить!

А вдруг прибор уже включен, пронзила её внезапная догадка. Она ведь открывала контейнер на Лайме! Что, если этого оказалось достаточно, чтобы запустить процесс аннигиляции?..

– О чём задумалась? – Лейф повернулся к ней, не вылезая из кресла и даже не расстёгивая ремней. Впрочем, с его худощавым телосложением это было не так уж и трудно. – Всё в порядке, мы на автопилоте, – добавил он, поймав её испуганный взгляд, направленный на брошенный штурвал.

– Лейф, я не всё тебе рассказала, – Фелис помялась, собираясь с духом. – Для чего, как ты думаешь, я пришла в полицейское отделение?

Лейф выслушал её не перебивая, однако рассказ девушки на него особого впечатления не произвёл. Тем более он не спешил разделять её опасения.

– Очень сомнительно, – скептически протянул он. – Я видел, что из себя представляют стационарные аннигиляторы материи – это бандура размером с бетономешалку. Уместить сложнейший механизм в шарик для пинг-понга – невыполнимая задача. Не льсти себе. В гибели планеты ты не виновата.

Фелис медленно кивнула. Ей всей душой хотелось поверить Лейфу, но...

– Всё равно кейс нужно отдать. Чем бы он ни был, он может быть опасен. И вот ещё: я вспомнила, что на Альбедо, незадолго до того, как я нашла того минора, мне встретились какие-то орнитты. И они явно кого-то искали, – Фелис перевела дух. – Вполне возможно, они минора и искали.

– Точнее, кейс, который он спёр, – мрачно уточнил Лейф.

– Почему обязательно "спёр"? Мы же не знаем, как всё было на самом деле.

– Недолюбливаю я миноров, – неохотно признался Лейф. – В войне за независимость Монтаны они выступали на стороне наших врагов.

– Это у вас, – возразила Фелис, – а у нас...

– Хочешь сказать, у вас другие миноры? – мальчишка колко усмехнулся. – Может, и люди у вас другие? Более качественные? Высшего сорта?

Фелис пристыжено замолчала, сообразив, что сморозила глупость.

– Если орнитты на Альбедо и на Лайме – это одни и те же орнитты, выходит, они охотились за содержимым кейса, – рассудительно сказал Лейф. – Видимо, они каким-то образом вычислили, что кейс был переправлен на Лайму, но не знали, кем именно.

У Фелис перехватило дыхание, внутренности скрутило в тугой узел. Она вдруг поняла, что если бы её преследователи знали наверняка, что кейс у неё, вряд ли она смогла бы уйти от погони. Получается, ей чудом удалось избежать опасности.

– Понятно, что никакое это не оружие, – продолжал рассуждать Лейф. – Но если за кейсом ведётся охота, скорее всего, этот шарик – флешка, на которой записано нечто крайне важное. Например, доказательства того, что у одной из рас имеется сверхмощный аннигилятор материи. Или его схемы... Выкинула бы его – и дело с концом!

– Это была последняя воля умирающего, – объяснила Фелис. – Сохранить контейнер.

– Прошу прощения, – кашлянул бортинженер, сам того не зная, в сколь серьёзный разговор встрял. – У нас тут корабль с минорами на борту, а на юнивёрсе они ни бум-бум. В эфире сладкоголосые трели – а они, может, уже десять раз объявили нам войну? Вы не могли бы помочь с переводом, мисс... эм...

– Шантеклер. А лучше просто Фелис, – ей понадобилось усилие, чтобы отвлечься от своих раздумий. – Честно говоря, я не специализировалась на минорском, но сделаю всё что смогу.

* * *

Следующие три дня прошли до одури скучно и однообразно, даром что работы было непочатый край. За окнами поливало как из ведра; Первый Метеоцентр Птероса объявил о лиловом, предпоследнем уровне опасности. Похоже, что сезон дождей решил под конец ещё раз напомнить излишне самоуверенным Венцам Творения, как хрупко равновесие в мире и как сильно любая цивилизация зависит от таких, казалось бы, малозначимых факторов, как погода и климат.

На несколько дней жизнь на большей части Северного континента планеты была практически парализована; ни коптеры, ни вертолёты, ни флаеры в такой сильный ливень, конечно, не летали, а наземный транспорт был у орниттов не в чести, ограничиваясь лишь рейсовыми поездами, ходившими дважды в сутки.

Конечно, еще были самокаты, гироскутеры, унициклы и прочий недотранспорт или, как ёмко окрестили его в дорожно-транспортной полиции, "средства индивидуальной мобильности". К несчастью, они были удобны лишь для орниттов – не для людей. Алан как-то попытался прокатиться на самокате, сконструированном местными инженерами, и чуть не сломал себе шею. Все-таки различия в анатомии у людей и орниттов были слишком велики.

– Ну, что там? – поинтересовался Алан, заходя в кабинет. – Обрадуешь меня?