Если движется небо

Из скудных сведений о Лейфанте, которыми она располагала, сложно было сделать определённые выводы. Кое-что, впрочем, удалось выяснить, а кое-что – додумать. Судя по всему, принцу стало тесно в золотой клетке, подростковый возраст зажёг в нём бунтарский дух, а напряжённые отношения с родными лишь подливали масла в огонь. Словом, мальчуган не выдержал и решил удрать, воспользовавшись первым удобным случаем. Да ещё и предусмотрительно прихватил с собой грозное оружие, дающее – в определённых пределах – почти безграничную власть.

Вот с этим-то, подумала девушка мимоходом, и будут самые большие проблемы. Против волн, излучаемых нейромодулятором, не существовало антидотов, экранов или доспехов. Единственным вариантом ей виделось подобраться к мальчишке поближе и нейтрализовать его оружие до того, как он успеет им воспользоваться. Вот только Лейфант – если он не дурак – будет предельно осторожен и вряд ли позволит застигнуть себя врасплох.

Впрочем, сейчас рассуждать об этом было рано. Для начала мальчишку нужно разыскать. И желательно без лишних проволочек – время не на их стороне, и с каждым днём будет всё труднее напасть на след беглеца.

Последнее, однако, было легко сказать, да трудно сделать. Лейфант умудрился завладеть катером с транспространственным двигателем, – а значит, сейчас он мог быть где угодно. Конечно, мальчик не иголка, а Юнивёрс – не стог сена, но от этого не легче. Нужно было сузить регион поиска.

Монтану и планеты-сателлиты Фокс отмела сразу: ясно было, что по своей воле мальчишка домой не вернётся. На планеты братьев-по-разуму, возможно, стоило бы обратить внимание, но, подумав, Фокс решила, что вряд ли Лейфант – при всей его жажде приключений – рискнёт соваться к иным расам. Даже с помощью нейромодулятора выдать себя за другого человека будет сложно: он ведь всем известен как наследный принц Монтаны, и в лицо, и по имени. А поскольку портить отношения с ценным и уважаемым торговым партнёром не хотелось бы никому, принца, скорее всего, аккуратненько бы изолировали, а затем без лишних проволочек экстрадировали бы на родину – разумеется, со всеми положенными почестями.

Остаётся Ойкумена. Фокс почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

В каюте Лейфанта среди журналов и комиксов была фотография Земли. Обычная карточка, не стерео, что характерно. Такую можно положить в книгу как закладку. Похоже, что она и выпала из какой-то книги, когда мальчуган второпях собирался.

С каждой секундой картинка становилась всё подробнее, обретая чёткость и ясность. Ойкумена. Мир, населённый людьми, – но в то же время чужой, недоступный, запретный. Бывшие враги, побеждённые в кровопролитном бою, но, по всей видимости, до сих пор не смирившиеся с незавидной долей проигравших войну. Так похожие на нас – и в то же время за почти тысячу лет успевшие стать другими. Пусть не генетически, но духовно и ментально.

Девушка призадумалась. Когда-то Монтана с немалым трудом отвоевала свою независимость от Ойкумены. Сейчас, конечно, в Юнивёрсе давно установился мир, и с той же Ойкуменой они чем только не торгуют. Но старые забытые обиды моментально могут воскреснуть – дай только повод. Если власти Ойкумены прознают, кто попался к ним в лапы, они постараются выжать из этого максимум выгоды. Фокс содрогнулась от мысли, с какой лёгкостью Лейфант может стать пешкой в чужой игре. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить! Необходимо перехватить мальчика прежде, чем до него доберётся кто-либо ещё.

Но под контролем Ойкумены – добрая сотня колоний и сюзеренов, не считая автономных мобильных станций и баз на астероидах. Куда лететь в первую очередь? На Лайму? На Чезарио? На Каллипсо? На Иден? Чёрт его знает!.. Но ошибиться нельзя, напомнила она себе. Время утекает.

Фокс привыкла доверять своему чутью и, положившись на него, взяла курс на Землю.

Бортовой компьютер послушно пиликнул и принялся за расчёты. Через четверть часа корабль нырнул в транспространственный переход, а ещё через час – вынырнул близ столицы Ойкумены.

Вот оно. Колыбель человеческой цивилизации, её сердце, мозг и печень. Её душа, её стержень, её суть.

Здесь, без сомнений.

* * *

– Успокойся. Всё уже позади.

На борту "Розеллы", корабля, "реквизированного" ими на космодроме, их было пятеро: Фелис, Лейф, Эстер, сотрудник консульства Альбедо по имени Диаль и Сеймур Кент, бортинженер "Розеллы". Последний единственный из всех пятерых взирал на происходящее с завидным спокойствием – впрочем, в том не было его заслуги, просто действие нейромодулятора ещё не выветрилось до конца.

Остальные же пребывали в состоянии различной степени шока. У Эстер вообще был такой вид, словно она вот-вот отключится. То, что все они чудом остались в живых, избежав страшной участи, было непросто осознать и ещё сложнее – принять.