Если я исчезну

Я сдаюсь и не складываю снопы на погрузчик, а несу охапку люцерны в руках на первое пастбище. Я бросаю их слишком близко друг к другу, и лошади дерутся, вставая на дыбы, щелкая зубами, и срывают кожу друг у друга с холки, оставляя яркие пятна розового цвета. В панике, что увидит твоя мать, я пролезаю под забором, чтобы разделить стебли. Альфа-жеребец (гнедой арабский скакун) бросается на меня, раздувая ноздри. Я машу руками в воздухе, чтобы напугать его, но он вскидывает голову и ускоряет бег. Я ныряю обратно под забор. Конь останавливается с другой стороны от него, а затем снова встает на дыбы.

Я прислоняюсь к трактору, сердце колотится, в ушах стучит, адреналин пульсирует в крови. У меня кружится голова, как будто я еду по крутому извилистому шоссе.

Эти лошади не похожи на тех ручных, одомашненных лошадок, с которыми я выросла. Здесь они подчиняются стадному инстинкту, которому могут дать волю, бегая и нападая друг на друга. А у меня ничего не получится. Не знаю, почему я верила в обратное. Ведь я никогда не работала на конюшне и вообще боюсь лошадей, вдруг вспоминаю я. Поэтому-то я и перестала ездить верхом. Однажды я проснулась в страхе оттого, что могу умереть, и после этого каждый раз, садясь на лошадь, я испытывала тревожность во всей ее красе, перед глазами у меня проносились виды ужасных происшествий. Я представляла себе, как вылетаю вперед из седла, перелетаю через голову лошади, приземляюсь на плечо и – хрясь – ломаю ключицу. Или как соскальзываю, а нога остается зажатой в стремени, и меня затаскивает под мощные копыта лошади, и она топчет и давит меня. Или как лошадь встает на дыбы и падает набок вместе со мной, падает на меня – и мои ноги хрустят у нее под копытами, пока не превращаются в порошок.

Я заставляю себя смотреть прямо, чтобы выровнять дыхание. Но вдруг я вздрагиваю от пронзительного ржания – и вижу Белль Стар. Она гарцует, прихрамывая. От каждого шага ее плечо уходит вниз, а затем неестественно выпрямляется. Из носа у нее течет кровь.

Эпизод № 21: Что-то не так

Мы все знаем, когда-то что-то серьезно, по-настоящему неладно. Мы чувствуем это кожей. Иногда мы виним в этом чувстве внешние обстоятельства: работу, жизнь, самих себя. Но правда заключается в том, что зло всегда рядом, готовое нас отравить…

Я неуклюже слезаю с трактора и в панике тороплюсь к дому. Я бегу, как в том сне, разгоняясь так, что мне тяжело дышать, оттого ли, что кислорода слишком много, или, наоборот, оттого, что мне не хватает воздуха. Я не могу отдышаться, и сердечные мышцы сжимаются в кулак. Пробегая мимо летнего домика, я слышу заунывно-пронзительную трель стационарного телефона, но это только заставляет меня бежать быстрее. Я бегу к дому твоей матери. Стучу в заднюю дверь в таком напряжении, что меня трясет.

– Заходи, – звучит голос твоей матери. Я открываю дверь в прихожую. Из нее видно, что твои родители сидят за кухонном столом и завтракают.

Я пытаюсь отдышаться.

Твой отец добродушно моргает. Его глаза кажутся карими и синими одновременно, будто он носит цветные контактные линзы. Он неожиданно маленький, женоподобный. У него такие же матово-каштановые волосы, как у твоей матери, словно они красятся одной краской. Он отодвигается от стола, кладет руки на колени:

– Приятно познакомиться, Сера. Эдди как раз рассказывала о тебе.

– Мне нужно вам… одна из лошадей ранена.

Твоя мать грозно сдвигает брови:

– Которая из лошадей?

– Одна из тех, что пасутся на пастбище у сарая. – Что-то мешает мне сказать ей, что это Белль Стар. Я знаю, что та ей не нравится.

– Как именно ранена? – Твой отец засовывает палец в рот и начинает ковыряться в зубах.

– Она истекает кровью. У нее идет кровь из носа. И она хромает.

– Которая из лошадей? – повторяет твоя мать.

– Ой-ой, – шутливо говорит твой отец. – Похоже, мне пора идти за дробовиком.

Он усмехается, будто я нахожу это смешным.

Теперь я понимаю, что мне не следовало первым делом идти к ним. Я должна была сама увести Белль с пастбища. Но в тот момент я запаниковала. Это ведь их ранчо; мне показалось, нужно сначала получить их разрешение.

– Нам нужно забрать ее с пастбища. Я думаю, что другие лошади обижают ее.

Твоя мать пристально смотрит на меня. Она поняла, что речь о Белль Стар.

– Можешь перевести ее в круглый загон.

– Не стоит ли вызвать ветеринара?

Их глаза встречаются над столом; потом твой отец говорит:

– Лучше мне сначала взглянуть на нее.

А твоя мама добавляет:

– А тебе бы пойти и продолжить кормить лошадей.