Если я исчезну

Клементина думает, что ты уехала по собственному желанию. Джед тоже. Но почему мне так трудно в это поверить? Может, меня просто возмущает твой поступок. Может быть, я просто разочарована, что ты уехала, не сказав мне ни слова. Как и твоей матери, мне нужно верить, что с тобой что-то случилось, потому что в противном случае выходит, что тебе вообще никогда не было дела ни до подкаста, ни до своих слушателей, ни до меня.

– Ты ей веришь? – спрашиваю я Джеда.

– Не знаю… – Он не решается противоречить мне. – Наверное, да. Думаю, Рэйчел просто хотела уехать.

– Нет, – настаиваю я. Или просто упрямлюсь из вредности? Мне нужно, чтобы ты все-таки оказалась попавшей в беду. Или я переслушала подкастов? Джед сказал, что ты потеряла себя и была уверена, что весь мир против тебя. Получается, со мной случилось то же самое? – Я не верю этому. – Или хочу не верить?

– Сера, ты все же не знала Рэйчел лично, так, как мы ее знали. – Он кладет руку мне на плечо, но я стряхиваю ее.

– Нет, знала! Я знаю ее лучше, чем любой из вас. Все свои подкасты она делала для того, чтобы найти ответы. Она бы так не поступила, не оставила бы вопросов без ответов.

– А может, ты ошибаешься.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты можешь заблуждаться насчет ее намерений. – Его акцент усиливается, когда он начинает спорить. Он начинает путать слова и сглатывать буквы. – Может, она искала ответы не для других. Может, она искала ответы для себя. Может, она хотела исчезнуть и пыталась понять, как это сделать.

– Тогда зачем делиться этим со всеми? Зачем публиковать это?

– Рэйчел была одинокой душой, – произносит он, подводя тем самым некий итог. – Она не умела общаться с людьми так, как привыкли делать мы с тобой.

– Говори за себя.

– Ладно, хорошо, ты, допустим, тоже не умела. – Он вскидывает руки. На его щеках расцветают два беспокойных пятна. – Может быть, ты и правда понимаешь ее лучше, чем кто-либо. Ты ведь поступила так же, как она, разве нет? Ты сорвалась с места и исчезла. Ты ищешь ее – а ищет ли кто-нибудь тебя? – Он напрягается, осознав, что ляпнул лишнее, но не понимая, что конкретно. – Рэйчел, мне так жаль.

Он не улавливает оговорку, а я его не исправляю:

– Ты ведь даже не пытался ее искать. С чего бы? Тебя же ничего не волнует, кроме того, какая выпивка будет у тебя сегодня.

Я резко разворачиваюсь и ухожу через парковку к безлюдной Главной улице.

Когда я отхожу достаточно далеко, он окликает меня: «Эй!» Вдогонку мне он щелкает пальцами и продолжает звать меня:

– Эй, эй, Сера! – Но уже поздно. – Разве тебе не нужно ехать обратно?

Я продолжаю идти, не обращая внимания на его крики.

– Да не дуйся ты!

Я поднимаю руки.

– Все кончено, ясно? Дело закрыто. Мне больше не нужна твоя помощь.

Он качает головой и уходит в другую сторону.

Со слов продавца круглосуточного магазина, в Хеппи-Кэмпе нет бара. «Змеиное логово», местный рассадник преступности, закрылось пять лет назад, так что, я полагаю, преступники уже успели отсюда смыться. Чтобы их было труднее найти. Я покупаю чекушку и иду с ней к реке, где сижу в кустах и решительно напиваюсь.

Хотела ли я исчезнуть? Или я втайне надеялась, что есть кто-то, кому небезразлично, где я и что со мной, и этот кто-то будет искать меня? А может, я хотела, чтобы со мной случилось что-то настолько ужасное, что спасло бы меня от себя самой? И что мне теперь делать?

Я думаю о последнем человеке, о том единственном человеке, который действительно заботился обо мне. С мыслями о ребенке я вынимаю телефон из кармана и с удивлением вижу пропущенный звонок. Я настолько ошарашена, что нажимаю кнопку вызова прежде, чем успеваю одуматься.

– Сера? – Оказывается, он до сих пор сохранил мой номер!

– Я не хотела иметь ребенка, – говорю я быстро, внутренне удивляясь, что я вообще это говорю.

Я отчетливо слышу, как он глубоко вздыхает:

– Да, я знал это.

– Все происходило так быстро, и я… Мне тогда казалось, что мы все делали правильно: мы поженились, и у нас должны были быть дети.

– Да, нам нужно было так сделать.

– Непонятно только, кто вправе решать, что правильно, а что нет?

Он вздыхает.

– Сера, как бы мне ни нравилось с тобой ругаться, прелесть в том, что мы давно уже не муж и жена, действие брачного контракта закончилось, так что я больше не обязан отвечать на твои нападки.

– Я так молила об этом.

– О чем?

– Чтобы беременности не было. Что, если Бог услышал мои молитвы?

– Думаю, так и было.

– Как же мы накосячили, – говорю я. В ответ же слышу напряженное молчание и чувствую, что за этим молчанием может скрываться все что угодно.

Я смотрю на быструю мутную реку.

– Я не знаю, где мое место, не знаю, какой сделать выбор.

– Нет, Сера, ты просто не хочешь делать выбор. Это – твое решение.

– Разве? Мне всегда казалось, что принятие подобных решений зависит не только от меня.

– Знаешь, в чем, по-моему, твоя проблема? У тебя никогда не было друзей.

– Вот спасибо.

– Я просто хочу сказать, как это плохо, что у тебя никогда не было близких подруг.