Если я сломаюсь (ЛП)

– А почему ты носишь очки? – любопытствую я.

Он похож на человека, который носил бы линзы, если бы у него был выбор.

– Так люди будут думать, что я умный, – лукаво улыбается Кэл и снимает их, к моей радости. Он выглядит в них сексуально, но теперь я могу видеть его завораживающие глаза.

– Ты волнуешься по поводу вечера? – спрашивает он, меняя тему разговора.

– Очень, если честно. Я всё ещё не могу поверить, что иду.

– Ну, хоть кто-то из нас, – вздыхает он.

– Я так понимаю, тебя не интересует искусство?

– Кое-кто однажды сказал мне, что всё вокруг – это искусство, поэтому я не пошёл бы в музей, чтобы увидеть его.

Я немного хмурюсь, здорово пойти с кем-то, кто разделяет мой интерес к искусству, но я слишком возбуждена, чтобы расстраиваться.

– В общем, я решил, что мне надо, по крайней мере, смотреть на что-нибудь красивое, – говорит он, улыбаясь мне флиртующей улыбкой.

Я не могу не улыбаться, вечер начинается очень хорошо. Я не могу дождаться, когда увижу другие сюрпризы, которые могут оказаться у Кэла в запасе.

Глава 11

9 мая 2011 года

Люблю весенний бриз в Сагино. Я закрываю глаза, и прохладный ветерок обдувает меня, оставляя на теле мурашки от смены температуры. Смотря на часы, я вижу, что время три утра. Уже четыре дня мы живем в Сагино. Эти дни пролетели как одно мгновенье.

Кэл остался – скромный жест, но он так много значит. Вот так мы уже давно не были вдвоем, без претензий или расписаний – просто быть с ним целый день и не бояться, что его оттолкнет мой телефонный звонок.

Мне удалось растопить лед, и Кэл показал мне ту часть себя, которую я не видела уже давно. Я знаю, у нас впереди долгий путь, но тот факт, что он остался здесь – это шаг в правильном направлении. Конечно, есть моменты, когда он выглядит потерянным в своих мыслях, куда он уходит, чтобы побыть в одиночестве, оставляя Рейвен и меня одних.

В такие моменты моё сердце тянется к нему. Я чувствую, как он борется с чем-то, что мне никогда не покажет. Я не донимаю его из-за этого, хотя надеюсь, что, в конце концов, он научится полагаться на меня точно так же, как и я на него.

С часу ночи я сижу на балконе. Мне действительно следует постараться немного поспать. Я возвращаюсь в комнату, где Кэл растянулся на кровати, и не могу сдержать улыбку: он похож на маленького мальчика, когда спит, такой невинный и умиротворенный. Я иду на цыпочках к другому краю кровати, снимаю халат и ложусь.

Забираясь под одеяло, я кладу голову ему на грудь. Я не делала так уже месяц, и поэтому осторожно обнимаю его рукой. Я так сильно скучала по этому. Когда всё стало плохо, я ненавидела желание быть рядом с ним. Меня возмущала моя тоска по прикосновениям того, кому, как казалось, я была не нужна, так что я отступала назад.

Поворачиваюсь к нему и наблюдаю за его дыханием. Оно всегда неглубокое и едва различимое – почти такое, как будто Кэл вообще не дышит. Он всегда спит тихо: никогда не храпит и большую часть времени его лицо спокойно. Но бывает так, что его дыхание учащается, будто у него в голове одновременно происходит миллион событий. Я стараюсь насладиться моментом и не думать о чём-то ещё, но он такой непредсказуемый и я не удивилась бы, если бы он вдруг вскочил и сказал, что возвращается в Чикаго.

Должно быть, Кэл услышал мои последние мысли. Теперь он поднялся и посмотрел на меня, возможно попытавшись понять, что у меня в голове. Я бы сказала, что он уделил мне своё внимание, но больше похоже на то, что это я – всё внимание.

– Ты слишком много думаешь, – шепчет он, массажируя мою поясницу.

Я вздыхаю:

– Как и ты.

Я кладу свою ладонь в его. Он с минуту улыбается и встаёт с кровати. Я смотрю, как он берёт сумку, с которой приехал, и исчезает в ванной. Слышу, как начинает шуметь вода, ведь здесь такие тонкие стены. Передвигаясь на другую сторону кровати, я пытаюсь лечь поудобнее. Но это бессмысленно. Я слишком встревожена. Знаю, что не смогу сейчас уснуть. Как только я просыпаюсь, для меня очень сложно заснуть ещё раз.

Поют сверчки – я уже давно их не слышала. Когда ты живёшь в высотке, то скучаешь по роскошной возможности слышать их убаюкивающую, хотя иногда и надоедливую песню.

Встаю с кровати и включаю радио, которое стоит на комоде. Мягкие звуки льются из динамиков – это единственная станция, которую слушает Рейвен. Я научилась это ценить больше, чем в свои юные годы, когда думала, что это скучно. Но теперь музыка гипнотизирует мой разум, заставляя меня забыть о стрессах, которые загружают мои мысли.

Мой взгляд скользит по будильнику, комфортно устроившемуся между трёх книг и моим старым школьным фото. Светло-зеленые цифры говорят мне, что сейчас 3:20. Мне, правда, надо поспать. Я натягиваю одеяло на рот, пытаясь скрыть вырвавшийся зевок. Я не устала. Ну, мой мозг не устал, но тело с этим несогласно.