Если я умру завтра

— Хочу, чтобы она парила в воздухе, раскинув в стороны крылья, — продолжила Эля.

Он улыбнулся:

— В одиночку?

Она задумалась:

— Не знаю! Раньше я представляла себе только одну птицу.

— А сейчас? — он поймал её руку, поднес к губам.

Сердце его отвечало, совершая равномерные, глухие удары. Его тело все еще хранило горячий и сладостный аромат близости. И Эля закрыла глаза, блаженно вдыхая его полной грудью.

— Знаешь, — сказала она едва слышно, — Я могла бы убить его. Я даже почти уже сделала это! Но мне не хватило духу…

Вадим дотронулся ее щеки, сердце его под кожей забилось быстрее:

— Эй, перестань! Ты ж не убийца!

— Почему он выбрал меня? — словно не слыша его, продолжила Эля, — Что такого его привлекло во мне?

Поначалу она и в самом деле не понимала, считая, что угодила в «капкан» по-ошибке. Но воспитанный им страх становился привычным состоянием, замещая собой остальные эмоции, постепенно лишая рассудка.

— Твоя красота, — предположил Вадим.

— И только? — задумчиво бросила Эля.

Он неопределенно пожал плечами:

— Даже у психов бывает хороший вкус.

Пальцы мужчины скользнули по спине, лаская кожу, не замечая шрамов. Эля улыбнулась, пряча лицо на широкой груди.

— Знаешь, а ведь она звонила мне. Незадолго до смерти, — голос его прозвучал глухо.

— Кто? — спросила Эля, хотя уже знала ответ.

— Альбина, — произнося вслух имя сестры, он крепко сжал ее руку, как будто боясь оттолкнуть своей потребностью выговориться, — Она не просила помощи, только прощения. И я удивился, с чего бы? Воспринял ее звонок, как издёвку.

Давным-давно, когда его младшая сестра, будучи студенткой, обитала в общежитии, в их жизни произошла трагедия. В тот день Вадим, как обычно, тусовался с ребятами в байкерском клубе. Пообещав заехать к родителям по дороге обратно, он как всегда, опоздал…

— Мой дом горел, пока я отжимался на спор! — горячо произнес он, сжимая руками её обнаженные плечи.

— Ты ни в чем не виноват! — пылко заверила Эля, боясь вообразить себе, что ощущает человек, узнав такое. Его отец возился в подвале, а мама дремала в гостиной. И оставалось надеяться, что их смерть была быстрой.

— Мы почти не общались потом, — с грустью продолжил Вадим, — Она обвиняла меня. Да что говорить! Я и сам…

Он стиснул зубы, переводя дух. Эля приподнялась на локтях.

— Теперь пришла моя очередь утешать тебя? — улыбнулась она, надеясь приправить юмором его неизлечимое чувство вины.

— Нет! — ответил он без улыбки, — Просто пойми, что встретив тебя, я как будто родился заново.

Они посмотрели друг на друга, и время расплавилось, отпуская, возвращая на дно всколыхнувшийся грязный осадок. Все вокруг перестало иметь значение под действием непреодолимой тяги, что захватила их мысли, сердца и тела.

— Значит, с моей помощью ты решил искупить вину? — с притворной обидой спросила Эля.

— Сначала так и было, — признался Вадим. — А потом я влюбился.

Он перекатился на живот, увлекая её за собой.

— Ты все врешь! — возразила она, шутливо отвергая его ласки.

Вадим развел ее бедра в стороны, и Эля вновь ощутила его возбуждение.

— Я тебя никому не отдам, — прошептал он, прижимая ее к себе в отчаянной неутолимой жажде любви.

Она запрокинула голову. Ей захотелось остаться здесь, с ним. Навсегда! В этой маленькой комнате, которая сейчас казалась ей краше любого пентхауса. И все же навязчивый страх держал на поверхности, не давая нырнуть без оглядки. У этого страха было имя. Его звали Кирилл…

Глава 16

Наутро в спальне пахло розами. Нежные бутоны, высоко задрав свои плотно сжатые головки, неподвижно теснились в напольной вазе. Огромные, по пояс! Ее любимого алого цвета…

Сама она лежала на кровати, лицом в подушку. Не только в тщетных попытках избежать его взгляда, но и потому, что лежать на спине было больно.

— Чтобы помнила, чья ты! — произнес Кирилл, протирая льдом ее запекшуюся, обожженную металлом кожу.

Эля вздрагивала, когда рука его касалась спины. Он не спешил, наслаждаясь сотворенным шедевром, любуясь результатами своих трудов.

— Ты убил её, — произнесла она.

— Кого? — с притворным любопытством уточнил Кирилл.

— Свою жену, — без колебаний ответила Эля.

Он промолчал. И, хотя выражение его лица оставалось за кадром, девушка знала, что угодила в цель. Нет, она не надеялась услышать признание. Говорить напрямую было не в его духе! Ей просто хотелось задеть за живое.

— Я не убивал, — спокойным тоном возразил Кирилл, — Я лишь предоставил ей выбор. И она его сделала!

Кусочек льда, уже согретый её теплом, скользнул по спине, оставляя на коже влажный след. Он наклонился и коснулся языком, повторяя его траекторию. Пересиливая раздражение, Эля стиснула зубы.

— Какой выбор? — уточнила она.

— Уйти, или остаться, — ответил Кирилл, сдвигая в сторону покрывало, обнажая манящие округлости ягодиц.

— И… что же она выбрала? — спросила Эля, сжимаясь в комок.

Однако рука его уже пробралась между ног, ощупывая равнодушные к его прикосновениям впадины.

— Альбина ушла от меня, — напомнил он, — Ушла навсегда!