Если я умру…

Она навела пистолет на Шона, который с каменным лицом сидел на стуле возле двери, ведущей в столовую. Он не собирался произносить ни слова – во всяком случае, пока Бобби в таком состоянии. Она должна была понимать, что все ее планы расстроены. Если б она сохраняла способность мыслить разумно, то постаралась бы убраться из города до появления властей. После взрыва сюда будут направлены войска и все дороги заблокируют. Но охваченная яростью Суэйн уже не могла думать.

– Бобби, – спокойно сказал Йен, – мне очень жаль. Я найду их и приведу обратно.

– Нет, нет, НЕТ! – Она кричала как ребенок, у которого началась истерика.

Затем повернулась к Йену и трижды выстрелила ему в грудь.

Мужчина успел лишь широко раскрыть глаза; он не ожидал, что Бобби начнет стрелять, потом покачнулся и упал. Через пять секунд Йен уже был мертв.

По лицу Бобби заструились слезы.

– Ты заставил меня так поступить! Зачем ты это сделал?

Должно быть, Джон что-то сказал по телефону – Шон едва не забыл, что Кэллахан все еще оставался на линии. Бобби вернулась к разговору с ним.

– Ты уже мертв, проклятый ублюдок, ты труп. – Она повесила трубку.

В комнату из коридора вбежал его преподобие Карл Браун, который, по мнению Шона, вовсе не был человеком Божьим. Роган видел отца Брауна, когда Йен и Омар привезли его сюда, но потом преподобный куда-то исчез, и детектив решил, что он ушел.

Отец Карл широко раскрытыми глазами посмотрел на труп Йена.

– Почему?

– Генри и Эмили Кэллахан сбежали! – Суэйн швырнула лампу на пол. – Джон Кэллахан только что взорвал мой склад. Мой склад!

Очевидно, отец Карл знал, как с ней обращаться. Он сменил тему разговора:

– Я нашел часть дисков, Бобби.

От радости у нее перехватило дыхание.

– Благодарю. Хотя бы раз кто-то меня послушал и сделал то, что я просила! А мои деньги?

– Я обыскал весь дом. Их здесь нет.

Бобби резко повернулась, сбросив ряд изящных статуэток с полки. Они упали на деревянный пол и разбились.

– Где Джон?

– Он устроил эти взрывы, – сказал отец Карл. – Ты сама знаешь, где он.

– Он не осмелится. Я сама сброшу его в Дыру, если он прикоснется к моей собственности.

Преподобный посмотрел на Шона.

– Может быть, стоит убить Рогана прямо сейчас? Вряд ли мы сможем выиграть, если оставим его в живых.

Бобби перевела мрачный взгляд на детектива, словно прикидывала цену его жизни.

Шон попытался никак не реагировать. Но в нем закипала ярость, и захотелось броситься на Бобби.

– Вероятно, он все еще пытается понять, что произошло с его подружкой, – сказала Суэйн. – Но сейчас у нас остался только один заложник. После взрыва проклятые полицейские наводнят город, так что щит нам может пригодиться. – Она ухмыльнулась, глядя на Шона. – Но, если из-за тебя возникнут проблемы, я потрачу остаток жизни на то, чтобы выследить всех, кого ты любишь.

– Давай съездим на рудник и возьмем то, что нам принадлежит, – спокойно предложил отец Карл. – Федералам будет чем заняться. К тому моменту, когда они сообразят, что нас здесь нет, мы будем далеко отсюда. – Он посмотрел на Рогана. – Я все еще не понимаю, что мы будем с ним делать после того, как вернемся с рудника.

Бобби с минуту смотрела на Шона, потом улыбнулась, и по спине детектива пробежал холодок страха.

* * *

Адам на руках перенес хрупкое тело Эмили Кэллахан из пикапа к себе в дом, и Генри последовал за ним.

– Как она? – спросил Тим, наклонившись вперед со стула, на котором сидел.

– Напугана и потеряла ориентацию, – ответил Адам.

Он отнес Эмили в комнату для гостей на первом этаже, потом предложил старику взять все, что ему необходимо, и оставил возле жены, которую тот пытался успокоить.

Старший Хендриксон вернулся в гостиную и сел напротив Тима, который, перебравшись на диван, вытянул раненую ногу. Понизив голос, Адам рассказал брату, что произошло.

– Бобби Суэйн связала их клейкой лентой. Я срезал скотч, но запястья Эмили кровоточат. И ты видел Генри – он похож на призрака. Как можно было так с ними обращаться?

– Я позвонил агенту Армстронгу и рассказал о Джоне Кэллахане и взрывчатке, но не прошло и пятнадцати минут, как раздался мощный взрыв. Ты его слышал. Мне кажется, это случилось в северо-восточной части города, возле долины.

Генри вошел в гостиную и устало опустился в кресло.

– Я дал Эмили сироп от кашля, чтобы помочь ей заснуть. – Он потер глаза. – Нужно показать ее врачу, но сегодня будет лучше, если она останется здесь.

– Вы оба можете оставаться у нас столько, сколько захотите.

– Прошу прощения за все. У меня не было полной картины, я знал лишь некоторые детали. Но сейчас я должен остановить Джона. Это моя вина – я не понимал, что он ждет моего звонка, чтобы начать все взрывать. Сразу после того, как я позвонил ему и сказал, что с нами все в порядке, я услышал первый взрыв.

– Здесь нет вашей вины, Генри, – сказал Адам. – Мне кажется, Джон взорвал бы склады в любом случае. Вы ни в чем не виноваты.

– Но я слишком долго хранил молчание. Теперь Джон погибнет… Только я способен отговорить его от этого безумия.

Тим потер лицо: