Если к другому сбегает невеста

-Ладно, с этими все ясно, - бросил отец бумаги на стол. –Что старый Миас?

-Гордо молчит.

-Откуда «Стангийская любовь», полагаю, не знает?

-Делает большие глаза и убеждает, что и понятия не имеет. Мол, это дела молодых. Мало ли, как могут забавляться молодожены.

-Да-да, а стоит она –как половина земель клана Миас. Это не говоря уже о том, что применять её дракону – все равно, что танцевать голым в пламени.

-Или они давно нашли способ противостоять воздействию этой гадости на зверя, - задумчиво обронил Андрэ, пристально вчитываясь в свежее донесение из Управления Госбезопасности. –Надо же, какой занятный эффект! При том, что на наших гостей порошок не попал вовсе. Кстати, Эдори, отец – почему вы-то никак не отреагировали на пыльцу, если даже нашего Синенького пробило так, что он с прошлого вечера переимел две трети девочек мадам Лоли, саму мадам, и все еще никак не успокоится? Осведомитель сообщает, будто мадам жаловалась, что подобного в ее Доме Утех давно не случалось. Ага. Как раз со дня основания. Ба! Да тут и другие Дома! Ой-ё-о! Отец, ты только глянь! Весь Квартал Красных Занавесок срочно закрывается на…. Ой, я не могу!

-Что там? – недовольно поднял глаза отец от очередного протокола. –Андрэ, что ты вычитал? Что там с Красными Занавесками? Опять какую-то заразу подцепили? Все сразу? Весь квартал?

-Подцепили! Ой, и подцепили! –никак не мог остановиться и прекратить ржать Андрэ. – Закрываются на внеплановые каникулы. Это девочки-то из домов терпимости по каникулам соскучились?! Готовы на потерю прибыли?!

Отец молча выдернул листок из рук Андрэ и вчитался.

-Кто-то из нас точно сошел с ума, - задумчиво сообщил он, дочитав. -Надо срочно привлечь к работе архимагов из нашей Академии. Пусть проверят – что с нашими аристократами не так. На меня не подействовало –потому что Ружен прикрыл. Она ж в лицо метилась. Он и вдохнул, видимо, от души. Андрэ в процессе оборота находился. Ты, Эдори, и вовсе от нас далеко был. А вот почему весь цвет нашей аристократии в дома терпимости побежал – тут надо разбираться. Не могло их зацепить! Никак не могло. Кстати – Синеньким вы кого называете? Лорда Оверста?

-Это его Птаха так окрестила! – хмыкнул появившийся в дверях Конт, только что сменившийся на посту у покоев нашей Птахи. Вернее – в покоях, потому что мы твердо решили излишнего внимания к девочке не привлекать. Отец утром самолично притащил ей несколько старинных фолиантов, удивительно схожих с ее гаджетом. Все в драгоценных окладах, украшенные самоцветами и жемчугами. Все фолианты были не магическими. Рисковать никто из нас не хотел.

-Пусть девочка забавляется, - сказал отец на выразительно задранную бровь Андрэ. – Не привлекать же юную леди к расследованию. Отпускать ее из дворца опасно – мало ли, какому идиоту в голову стукнет похитить девочку ради выкупа или обмена на арестованных. А так сидит в соседних покоях под присмотром далеко не самых слабых мужчин. Один из них, как ты помнишь, ее паладайн. Ружен к ней и комара не подпустит. Да, пусть сидит, фолианты изучает. С историей нашего мира знакомится, с географией. Кажется, там даже фолиант по минералам и драгоценным камушкам был. Авось, что и найдет интересное. И для себя, и для герцогства.

-Например, еще один гаджет, - пробормотал Андрэ. –Только прикажи подать ей пирожных и отвару – да побольше. И фрукты, конечно же!

Я решил не рисковать, и лично спустился в кухню, велев нашему повару собрать все потребное и прислать в кабинет герцога. Сослался на то, что работать нам еще весь день, а сладкое хорошо стимулирует мыслительный процесс. Повар, которому наши с Андрэ вкусы были хорошо известны, вскоре прислал громадный поднос со сладостями и ведерный заварник с лучшим травяным сбором

Отец лично проверил сласти и отвар на предмет добавок, рецептом не предусмотренных, и лишь после этого Птаха получила свои вкусняшки.

-Чем она занята? – поинтересовался Андрэ. Конт пожал плечами и улыбнулся.

-Учит Ружена… как это… запускать бумажные самореики… самоклейки…. А, самолетики! Раздербанила на отдельные листы журнал для женщин, который я имел неосторожность ей подсунуть. Налепила чего-то странное и крылатое, и теперь с балдахина запускает эти штуки в полет. Меня тоже пыталась обратить в свою веру, но я сбежал.

-37-

Маха.

Ночью Ружен меня торжественно, на ручках, унес сначала в кухню, где в ожидании приказа подать поздний ужин, скучало целое войско поваров и поварят.

-Господин Ружен, - подскочил со стула в углу громадной кухни высокий худой мужчина в белоснежном колпаке и таком же фартуке. –Господин Ружен, подавать?

Ружен неторопливо прошествовал к окну, возле которого стоял небольшой стол, застланный снежно-белой скатертью и украшенный широкой плоской посудиной на высокой ножке и низкими бортиками. Полная самых разных фруктов.

Дошел, сгрузил меня на стул, и обернулся к мужчине.