Если любишь - солги (СИ)

Время остановилось: я видела широко разинутую чёрную пасть, и длинный красный язык с заострённым концом, и ряды зубов, не по-человечески конусообразных, крупных, частых, и слюну на зубах, и поверх всего этого глаза, не тусклые, не свинцовые уже, а горящие лютым красным огнём. Мгновение длилось, давая мне рассмотреть каждую деталь, и я смотрела, потому что знала: как только досмотрю, время снова пойдёт, и всё кончится.

Но в этом безвременье между мной и убийцей возник Фалько. Рывком поднялся в полный рост, заслонив меня, и клыки вампира, нацеленные мне в горло, вонзились ему над правым плечом. Вампир сразу же отскочил и грязно выругался.

Фалько замер в нелепой позе — на одной ноге, вскинув руку. Наверняка он собирался напасть, но стремительный порыв, в котором не различить было отдельных движений, превратился в оцепенение. Потом Фалько затрясло, словно через него пропустили электрический ток, он упал и остался лежать, дёргаясь в конвульсиях.

И только тогда я очнулась, бросилась к нему, присела рядом. Кажется, трясла за плечи, что-то говорила, звала по имени, обнимала корчащееся тело, всё такое же твёрдое и неподатливое, будто закостеневшее, и пыталась размять ему мышцы, почему-то веря, что если заставить его расслабиться, трясучка прекратится, и он придёт в себя…

Тривечные знают, что я делала и думала в эти мгновения паники и ужаса, я мало что запомнила. Только — стальную хватку на плече, и жгучую боль в шее, и как я хотела вырваться, оттолкнуть навалившееся на меня чудовище, и не могла пошевелиться, и сознание уплывало в туман.

Потом боль как-то вдруг сменилась эйфорией, и в тумане закружились перламутровые искры, и каждая была сокровище, и каждую важно было поймать, не упустить, и я ловила, ловила, как в детстве — первый снег…

33.1

…Власть — что может быть слаще и желанней? Над сонмом миров, рядом с которыми ваш континент подобен деревушке в болотах Кривисны. Над пространством и временем. Над жизнью и смертью. Особенно над смертью. Обмануть её, перехитрить, переизобрести заново, сделать ручной и послушной. Умирать и возрождаться. С чувством новизны и жаждой жизни. Начинать всё сначала. Идти дальше. И снова добиваться власти. Над чужими умами. Над ходом истории. Над законами мироздания. Ошибаться, пробовать, исправлять ошибки. Это никогда не наскучит.

…Великие печати в моих руках. Тщательно сконструированные на основе амулетов окудников и последних достижений квантовой физики и нейробиологии. Творения науки и магии, произведения искусства. Живые, вечные. Тоже в своём роде — вампиры, кормящиеся флюидами одарённых. Дающие своим хранителям силу и умение подчинять, а создателю — контроль над хранителями… Однажды мажисьеры это поймут и проклянут свою алчность. Но позже, много позже. Пока им не хватает знаний.

Изумрудная печать даётся начальнику тайной службы. Её агенты носят чёрное и пользуются экспериментальными техномагнетическими разработками. Но выше и сильнее печати ничего нет. И если мажисьер получает её в руки, разве он спросит — зачем? Разве придёт ему в голову, что на свете не одна такая печать и даже не две? А гранд-мажисьер Юстиний Акторитас, хранитель волей Совета, признАет разве провал в памяти, посмеет ли сказать, что не отдавал приказа? Человек слаб. Даже когда силён. Да-да, такой вот парадокс.

А оборотни убивают легко. Оборотни — будущее этого мира, истинные дети его. Надо только, чтобы они перестали ненавидеть и научились любить… Гибель полудюжины агентов слишком заметна и потому недопустима. Всех удалось восстановить, а они и не поняли, что случилось, не захотели признаться себе…

…Власть — это тайны, технологии, влияние, связи. И деньги. Было — золото и серебро. Теперь — банки и концерны. Половина континента в руках того, кто проклят и заклеймён… Юстиний Акторитас тоже любит деньги. Он не служит концернам, но дружит с ними. И он внушаем. Гранд-мажисьер, член Малого Совета. Тот, кто дёргает за нитки, пляшет на нитках сам. Октавия Карассис отказала ему. Эта женщина чует слабость. В их семье уже есть один вырожденец. И она освежила кровь. Взяла в любовники обычного человека. Сильного, талантливого, с хорошей наследственностью. А после рождения близнецов устроила ему несчастный случай. Чтобы не мешал. Да, власть — это тайны. В Малом Совете много тайн…

…Дым и грохот. Тень крыльев на асфальте. Визг покрышек, удар, крики… Смятое ограждение моста, блеск утреннего солнца на воде. Детский плач из поднебесья… Скверный момент, весь план едва не пошёл прахом. Клесы сто раз заслужили свою участь! Бежали, как полоумные крысы, не думая, что рискуют твоей жизнью — жизнью самого драгоценного существа на континенте, единственного в своём роде. Я пальцем их не тронул! Твой отец банально не справился с управлением. Спасибо, рядом был крылан… Что, удивлена? Думаешь, твой золотой дракон — единственный экстр, служивший мне? Кстати, может, это был его отец? Жаль, я не запомнил имени…