Если любишь - солги (СИ)

— Плевать, что он говорил! — руки, державшие меня, сжались сильнее, в бок впились острые иглы.

— Фалько… когти… больно же!

Судорожный вздох — и иглы исчезли.

— Прости, — в его голосе звучал испуг, едва ли не паника. — Верити, я не хотел!

Пользуясь моментом, я вытянула шею и быстро зашептала ему в самое ухо:

— Пожалуйста, Фалько! Если я для тебя что-то значу, если ты хоть немного веришь мне… просто сядь на землю и выслушай. Прошу тебя, прошу!

Он не ответил. Но деревья внизу стали ближе. Фалько покружил над густым ельником, выбирая место, и опустился на прогалину, смяв лапами папоротники.

— Дай взгляну! — потребовал, едва поставив меня на ноги.

Я сняла плащ и жакет, приподняла правую руку — вдоль бокового шва блузки проступали красные пятнышки.

Лицо у Фалько стало таким, словно его ударили.

— Прости меня, — выдавил он глухо. — Этого не должно было случиться. В любой форме я полностью владею собой. Владел…

Хотела погладить его по щеке, но он попятился, уклоняясь от моей руки.

— Не подходи. Я сейчас.

Вернул себе человеческое обличье и только тогда приблизился — осторожно, медленно, словно ждал, что я отшатнусь. Лес кругом молчал. Должно быть, птицы притихли, испугавшись грифона — такого большого, незнакомого и уже поэтому опасного. Однако грифона больше не было. Передо мной стоял человек, угрюмый и подавленный.

— Я долго считал, ты не боишься меня, потому что не понимаешь, кто я, — он помолчал. — Теперь будешь бояться.

— Ох, Фалько, — мне удалось рассмеяться — тихо, слабо, но всё же удалось. — Меня кошка дома больней царапала, и я её не боялась.

Он криво улыбнулся. Я положила ладони на лацканы чёрного полупальто и уткнулась лбом в колючий подбородок.

— Со мной что-то происходит, — признался Фалько, обнимая меня. — Наверно, из-за укуса. Из-за того, что я теперь немного магнетик. Перестройка организма. Вот и не уследил за когтями…

Некоторое время мы стояли не шевелясь. В этот момент я поверила, что смогу его убедить. Сира права, выбора нет. Но лишь сейчас я смирилась с неизбежным. А главное, знала, как надо поступить, чтобы у нас появился шанс.

Фалько заставил меня задрать блузку и комбинацию, достал флягу, носовой платок и протёр ранки от когтей версентом. Щипало так, что я шипела, будто сама стала кошкой. Фалько приговаривал "Тише, тише, сейчас пройдёт". А я делала вид, что ни капли не смущена и прикосновения его пальцев совсем меня не волнуют.

Закончив, мы сели на ствол упавшего дерева, и я рассказала Фалько, что узнала от Сиры и о чём думала сама. Об источниках и магнетизме, о будущем и оборотнях. Почти всё.

— Теперь видящие знают меня, как свои пять пальцев, и найдут хоть под землёй. Убежищ сьера вэ ка больше нет, а Сира дала понять, что не станет меня скрывать. Она слишком долго ждала и готовилась. Ради всего континента.

Взгляд Фалько потемнел и застыл, и у меня мурашки побежали вдоль позвоночника. Он же избавился от стой-пыльцы. Значит, может проникнуть на полигон и…

— Только не делай ничего, пожалуйста! Нам нужны все три ключа… И я этого не хочу!

Он издал колкий смешок.

— Решила, я собираюсь убить её? Хорошего же ты обо мне мнения.

Но тёмный лёд в его глазах не таял.

— Есть другой выход. Мы можем подняться уже сейчас. Мы готовы.

— И что будет? — я прижалась щекой к его плечу. — Вооружённый бунт горстки отчаянных оборотней? Ты видел их новое оружие, на себе испытал. Вас уничтожат, Магистериум только крепче сожмёт хватку. А меня всё равно поймают. Если раньше не убьют твои друзья. Мажисьерам нужен мой дар, и заменить меня некем. А раз так, я могу ставить условия.

Мы долго спорили, около часа ждали у опушки, а когда появились чёрные мажисьеры, вышли на дорогу и сдались.

Я хотела сделать это с достоинством.

Дурочка.

Чёрные сходу набросились на Фалько, хотя он не дал повода, скрутили, заломили руки, пригнули к земле. А я стояла рядом, понимая с тошной слабостью внутри, что совершила самую страшную ошибку в жизни, и ничего уже не исправить.

Сколько раз за этот час я твердила ему: "Беги, лети прочь, оставь меня! Мы оба знаем, что с тобой сделают!" А в глубине души надеялась, что он не послушается, и радовалась, когда не послушался. Самой, без него, мне не хватило бы духу…

Я узнала старшего над чёрными, того, с изумрудной печатью, и ещё двоих или троих. Они тоже были в тех фургонах — убитые и воскресшие, если верить вампиру. Злость горела в их фиолетовых глазах, им хотелось отомстить — за своё поражение, за мой побег.

Да они же убьют его, просто убьют!..

Но старший прошипел:

— Этого в кандалы и в пересыльный лагерь!

Фалько встряхнули, заставили вытянуть руки перед собой. Один из чёрных достал наручники, соединённые тонкой стальной цепью, а Фалько даже не дёрнулся, просто стоял и ждал.

Если ты можешь что-то сделать, взмолилась я, сделай это сейчас! Используй свою силу! Ты же больше, чем человек! Разбросай их, как щенят! Борись! Спаси себя! Или я не знаю, как буду жить…