Если любишь, то борись!

– Да… это…Любопытно… – замялась я.

– Да тебя же почти выгнали! Чего не ушла? Назло?

Кирилл пока не понял моих истинных намерений. Отлично. Я уже подумала, что они заметили, как я дырки на алтарнике протирала.

– Нет. Вы испаритесь, ладно?– попросила их я.

– Что?– вскрикнул Костик. Такой дурак!

– Сгиньте!—уже прошипела я.

– Юль… – Кирилл пытался тоже понять. Но куда им…

– Отвалите же, сказала!—раздался эхом мой голос в храме. За спиной запылало. Я увидела растерянный взгляд Костика, который смотрел поверх меня, и обернулась. Красавчик в упор смотрел на моих друзей. Но ни слова не промолвил.

– Так бы сразу и сказала…– еле выговорил Костик. Он, наверное, пытался понять, кем приходится мне этот красавчик. Костя потянул Кирилла к выходу. Кирилл не хотел уходить. Он съедал меня взглядом. Но я отошла от ребят, дав понять, что с ними не иду. Кирилл нехотя пошел к выходу, а красавчик пошел в свечную лавку.

Ничего себе! Почему я его не заметила? Он все слышал или только то, как я их прогоняла? Хотя когда я на ребят шикнула, весь храм услышал. И тут мой взгляд задел татарку. Она стояла у выхода и явно кого-то ждала. Уж не его ли? Ну нет уж! Тебе я его не отдам! Обойдешься! Я так долго искала для себя идеального парня, что теперь, когда я его нашла, зубами буду отгрызать его от соперниц!

Красавчик наконец вышел. На нем была серая куртка, простенькая, но так ему шла! Я не ошиблась, вкус у него хороший. Но к нему сразу подскочила эта девушка нерусской внешности. Ну и я решила не отставать. Я подошла к ним и заметила, что девушка обернулась к отцу Льву и, скрестив ладони, сказала:

– Батюшка, благословите меня съездить в Богоявленский монастырь.

– Зачем тебе?– строго поинтересовался тот.

Блин, что за вопрос?! Хочется!

– Помолиться, – ответила она.– Давно там не была.

– Беготня по храмам ни к чему хорошему не приводит. Я тебя не благословляю, —отрезал отец Лев. Тут я услышала этот приглушенный голос, который уже был твердым и с мягким «р»:

– Отец Лев, вы сегодня сами говорили на проповеди, что на праздники надо ходить в храм к Царю Небесному. В Богоявленском монастыре праздник в честь святого мученика Георгия Победоносца, и Наташа хочет проявить уважение, по вашим же словам.

– А ты вообще здесь кто?– У отца Льва глаза наполнились яростью. – Какое ты имеешь право вмешиваться, когда я разговариваю с духовной дочерью?!

У красавчика в тени глаза тоже смотрелись черными и не менее страшными. Значит, я права. Он с ним не согласен. У них взаимная неприязнь. Я его уже внутренне уважала, что он все-таки имеет свое мнение, значит, уже не быдло. Единственное, что мне совсем не нравилось, это то, что он так заступился за эту девчонку. Но отцу Льву он не ответил – промолчал. Неужели не имеет права? Это значит, она ему не девушка, а просто подруга. Понятненько.

– Я тебя не благословляю, потому что это вредно для души. Будешь по храмам бегать – жизнь не сложится. Ты уже выбрала храм?

– Да.

– Ну вот и все.– И отец Лев ушел в свечную лавку.

– А почему ты его не спросила, чем храм Господень может навредить душе? Разве он не благословленный и не подчиняется Московской епархии? – спросил татароподобную девицу красавчик. Девушка, улыбаясь, виновато ответила:

– Не подумала.

– А зачем тебе на то, чтобы помолиться, благословение? – мучил ее вопросами красавчик. Кстати, хороший вопрос. Никогда не слышала, чтобы брат перед медитацией звонил кому-то и спрашивал разрешения. Смешно.

– Так положено, – ответила она, выходя из храма.

Я двинулась за ними. И мой красавчик словно прочел мои мысли и спросил ее:

– Кем?

– Так все делают.

– Кто все? – Красавчик отвлекся, чтобы перекреститься, и потом они пошли по дороге, а я следом за ними. Они молчали. А я только восхищалась этим юношей. Значит, думать умеет. Все анализирует…

Когда мы вышли за забор, я увидела машину Кирилла. Ребята ждали меня. Я украдкой им махнула и прочитала по губам Костика: «Ты едешь?» Я так же губами ответила: «Нет». Но машина не трогалась с места. Красавчик вдруг обернулся. Девушка наблюдала за нами, снимая с себя свой ужасный платок. Волосы у нее красивые – густые, стриженные каскадом. А я даже на миг забыла, что я вообще здесь делаю. Но потом опомнилась, и первая мысль была: неужели он со мной познакомится? Молчание. Ладно, значит, нападаем первыми:

– Я не знаю, где здесь автобусы или электрички.

Должно быть, улыбалась я сногсшибательно. Невозможно не заметить, что я следовала специально за ним. А значит, намек: я тебя клею, красавчик! Но он этого под моей умопомрачительной улыбкой не заметил.

– Ты юбку забыла снять, – сказал он. О нет! Если я сейчас побегу отдавать юбку, то потеряю из вида красавчика. И с собой юбку взять – значит украсть этот ужас церковной инквизиции. Я сдернула кошмар, прикрывавший любимые джинсы, и взгляд мой, видимо, настолько стал беспомощным, что он сказал:

– Давай мне. Я сам потом им привезу. Сейчас некогда, скоро электричка. Ты на Москву?