Если нам судьба...

Я понимала, что он прав. Прости меня, Игорек, думала я, это просто моя рабочая форма, только и всего. Постепенно моя внешность приобрела нормальный вид, вот только с глазами я ничего сделать так и не смогла. Верно Колька заметил, мертвые они у меня. Пришлось надеть очки с дымчатыми стеклами, так и ношу их с тех пор.

А вот свой день рождения я отмечаю теперь 20-го декабря. В тот день, когда впервые встретила Игоря.

ГЛАВА 9

Проснулась я по-прежнему в кресле — передо мной все так же стояли фотография Игоря и Снежинка, а на коленях все так же лежал Васька. Часы показывали половину восьмого — надо было собираться, причем очень быстро. Я осторожно переложила кота в другое кресло и, чтобы взбодриться, полезла под контрастный душ. Времени на завтрак уже не оставалось, поэтому я только развела себе чашку крепчайшего кофе, который, обжигаясь, выпила, насыпала так и не проснувшемуся Ваське в миску завтрак и вышла из дома.

Предварительно заправив машину под завязку — ведь совершенно непредсказуемо, сколько и куда нам придется ездить, я приехала в аэропорт встречать Власова и Катьку.

Они появились в калитке одними из последних. Власов аккуратно поддерживал ее под локоток, приговаривая:

— Не торопись, Катенька, осторожно, потихонечку, полегонечку, вот так… Подожди, здесь ступенька…

Она же с видом великомученицы, страдающей за правое дело, отвечала ему слабым голосом:

— Не волнуйся, Сашенька, я себя хорошо чувствую… Не волнуйся, тебе же вредно волноваться… — В мою сторону она даже не взглянула.

— Вас не затруднит получить наши сумки? — холодно произнес Власов и, словно был заранее уверен в моем ответе, протянул мне два багажных талона.

— Нисколько, — вежливо ответила я, — С приездом, Екатерина Петровна, и вас с приездом, Александр Павлович. Добро пожаловать!

Власов подвел Катьку к скамейке:

— Посиди, Катенька, отдохни. Не надо было тебе со мной лететь. Ну, зачем ты так собой рискуешь?

— Нет, Сашенька, я лучше постою. Мне потом встать с нее трудно будет, — с видом умирающего лебедя ответила Катька. — Да разве я могла тебя одного отпустить, вдруг случится что-нибудь? Я же себе никогда этого не прощу.

Ну, воркуйте, воркуйте, думала я. В чем, в чем, а уж в том, что обязательно что-нибудь случится, я была абсолютно уверена. Для чего же иначе я так старалась?

Получив две нетяжелые сумки из какого-то дорогого искусственного материала, я повела их к машине. Брезгливо оглядев мою давно не мытую «девятку» (интересно, а когда бы я успела заехать на мойку, по его же делам моталась), Власов осторожно, как дорогую хрупкую вещь, посадил туда Катьку, и мы поехали в гостиницу.

Слух о приезде Власова с супругой еще вчера взбаламутил весь отель, поэтому прием им был оказан по высшему разряду. Встретить их вышел Олег Васильевич, тот самый, с которым я вчера разговаривала, он их радушно приветствовал, что-то говорил. Я не прислушивалась, занятая совершенно другим делом — внимательно оглядывала холл, отыскивая тех, кто обещал мне помочь, и вдруг встретилась глазами с красивым смуглым брюнетом, который сидел, развалясь, в кресле и курил, небрежно пролистывая какой-то глянцевый журнал. Рядом с ним на столике лежал сотовый телефон. Ну и ну, в этом холеном мужчине, одетом в дорогой костюм и белоснежную рубашку, я с трудом смогла узнать одного из тех цыган, которых видела вчера в доме Прохоровых. Он чуть-чуть прикрыл глаза, давая мне понять, что все в порядке, и я успокоилась.

Проводив Власова с Катькой до номера, я подошла к столу дежурной.

— Ирина Валентиновна, — тихонько спросила я, — вы поменялись дежурствами?

— Конечно, я же обещала, — удивилась она. — Буду работать еще сегодня и завтра. А что?

— Мне нужно будет сегодня вечером, а может быть, и ночью побыть недалеко от их номера. Это можно будет устроить? — мне очень хотелось послушать, как Власов будет рассказывать Катьке о внуках и как она на это отреагирует, зря я, что ли, жучок устанавливала.

— Да. Соседний с ними номер сегодня вечером освобождается. Вы там и поспать сможете, если захотите. А почему у Власова такой сердитый вид, вы поругались?

От такого предположения я даже засмеялась.

— С клиентами, Ирина Валентиновна, я не ругаюсь. Не обращайте внимания, это у него скоро пройдет. А автограф я вам устрою, обещаю.

Ну, что ж, все, что можно было сделать, я сделала, оставалось только ждать звонка Чарова.

Официант из ресторана вкатил в их номер столик с завтраком, и я тоже решила сходить в буфет. Поела, потом спустилась к киоску «Роспечати», купила газеты, вернулась на третий этаж и села в холле в кресло у окна, чтобы почитать. Заодно прикрепила под низким подоконником приемник — очень дорогую, но совершенно незаменимую в моей работе вещь. С его помощью можно было как записывать разговоры, так и, при подключении к нему крохотного наушника, слышать все, что происходит в радиусе пятидесяти метров от жучка. Все это я проделала неторопливо, просто нараспев — спешить мне было пока совершенно некуда и незачем.

Все завертелось, когда в половине одиннадцатого позвонил Чаров: