Если настигнет проклятие

– Мне кажется, ты просто не привыкла их использовать. Даже возвращаясь к теории, что машина может перевернуться. Наше преимущество – это рефлексы, способность молниеносно принять решение. Поэтому, когда машина будет переворачиваться, ты точно успеешь среагировать, поняв, как лучше поступить и избежать травм. А ты, принцесса, по-прежнему думаешь, что являешься уязвимым человеком. И я не знаю, должно ли быть так. Ранее я никогда не обращал внимания на то, как другие, не знавшие о том, кем являются, справлялись с этим. А Марко видел, поэтому я, скорее, полагаюсь в этом вопросе на его опыт.

Мои губы сжимаются в тонкую нить. Несколько секунд обдумываю, продолжать разговор или нет, но вскоре прихожу к тому, что все его утверждение верны. По правде, я всё ещё не свыклась со своими способностями. Или же не привыкла рассчитывать на них. Такое ощущение, что на данном этапе происходит только знакомство моего разума с новым телом.

Потому единственное, что я говорю:

– Марко прав.

Мне есть над чем всерьёз задуматься, но я этого не делаю. Позже у меня будет достаточно времени. А сейчас я снова концентрируюсь на том, что вот-вот может закончиться. Устремляю взгляд к небу, замечая только начавшийся переход к ночи, и теснее прижимаюсь к груди Алека, досадно вздыхая.

– Нам пора возвращаться в реальность? – едва слышно спрашиваю я, потому что совсем-совсем не хочу, чтобы он услышал мой вопрос и согласился.

– Мы можем оставаться здесь столько, сколько ты этого пожелаешь, принцесса.

«Вечно», – вот, что я по-настоящему хотела бы ответить, но вместо этого говорю другое.

– Темнеет.

Алек усмехается.

– Боишься, что сможешь потерять меня в темноте? – в голосе Алека звучит такая лёгкость, что в уголках моих губ появляется улыбка, в независимости от того, что настроение стремительно падает вниз. – Здесь много свечек, и я надеюсь, их запаса энергии хватит на всё оставшееся время.

Мне нравится такой ответ, но мы должны быть реалистами.

– Я думала, что это небезопасно сейчас. Тем более, ты сам поставил рамки свидания: день и многолюдно. К сожалению, не того и не другого уже не остаётся.

Где-то с полминуты Алек молчит, а его плечи слегка напрягаются. И сначала я не понимаю, почему он так реагирует, но когда он заговаривает, осознаю, что неосознанно подвела его к краю.

– Я бы вообще не рискнул на такое, если бы не был убеждён, что за нами будут хорошо присматривать, – даёт ответ Алек голосом, приобретшим скованность.

Я не уверена, как должна отозваться. Скорее всего, он ожидает удивления, но его нет. Марко уже рассказал мне об этом. Но я так же не знаю, стоит ли мне сказать правду и подвести тем самым к разговору, к которому, возможно, никто из нас не готов.

Когда я принимаю решение, мне требуется собрать воедино всю свою смелость.

– Для чего именно София это делает? – голос предательски подрагивает, как будто я пытаюсь пробраться на запретную территорию. – Чего она добивается от тебя?

Молчание. Едкое молчание, разъедающее собой слух, следует за моим вопросом некоторое время. И теперь меня наполняет страх, что если Алек сейчас не ответит, то он никогда не откроется передо мной. Но когда он, наконец, оживает, с души падает многотонный груз.

– София хочет доказать мне, что ты, несмотря ни на что, останешься в безопасности, – он на секунду замолкает и шумно сглатывает, его голос еле различимый. – Хочет доказать, что прошлого не повторится. – Затем Алек странно усмехается и уже жёстче добавляет: – Ты права, Марко не умеет держать язык за зубами.

– Он рассказал мне только про охотников. Не более, – пытаюсь я замести следы своей вины перед Марко. Я должна была молчать, и сейчас должна оставлять всё при себе, но слова стремительно рвутся наружу. – Остальное я додумала сама, тем более, вы уже говорили об этом при мне. Не сложно было догадаться.

На мгновение я останавливаюсь и сглатываю, снова набираюсь решимости, но разум так и шепчет «осторожно».

– При чём здесь моя безопасность? – на этот раз мой голос звучит настойчивей, словно показывая Алеку, что не отступлю.

Я не смотрю на него, старательно удерживая взгляд на одной из многочисленных макушек деревьев. Но мне и не нужно видеть его лица, чтобы понять, какие происходят с ним изменения. Я ощущаю их телом, Алек словно обороняется, надевая защиту, покрытую колючими шипами. Его руки – стальной обруч на моей талии. Кажется, сдвинься они хотя бы на сантиметр, мне сразу станет нечем дышать. Но я ни на секунду не жалею, что нарушила дозволенные границы. Я верю, что смогу пробить его оборону до конца.

И это, наконец, происходит.

– По всем нашим правилам, я должен занять место своего отца, принцесса, – говорит Алек, на удивление, обычным тоном голоса, совершенно не напряжённым. – И София думает, что на мой отказ влияют наши с тобой отношения.

Моё сердце спотыкается, и я не могу противиться желанию посмотреть на Алека. Наши взгляды встречаются.

– Это правда?

Он моргает.

– Что? Нет… – затем молчит с секунду. – Не совсем.

Я обречённо вдыхаю, открывая рот, но он меня опережает.