Если настигнет проклятие

Марко ухмыляется, язвительно поднимая один уголок губ.

– Это так, чик-чик, – настаивает он на своём. – Кто-кто, но Алек никогда бы раньше не позволил гибридам подобраться настолько близко. Я знаю это, потому что он неоднократно спасал мою задницу, когда я даже не догадывался о приближении гибридов. И неделю назад он не просто отвлёкся, вероятнее всего, он отключил полностью свои инстинкты.

Странность некоторых слов Марко зацепляется за мысли, но некая вина из-за понимания, почему Алек в тот день мог отключить инстинкты, занимает первое место в них, поэтому я решаю не развивать разговор, начиная описывать шагами территорию и разглядывать окружающую нас местность. Но Марко всё равно желает подвести итог.

– Поэтому, даже если кто-то и попробует снова подобраться к нам, со мной ты в полной безопасности. – Я замедляюсь, чтобы оглянуться на него через плечо. – И Алек тоже в этом уверен, доверив мне твою безопасность, в ином случае, он бы сейчас вертелся где-нибудь поблизости, проверяя мою бдительность.

Глубоко втягиваю воздух через нос, отворачиваясь от Марко и его последнего утверждения. К сожалению, это не правда. Алека нет поблизости, не благодаря его доверию к Марко, а потому что он просто не желает находится на таком расстоянии со мной. Но Марко, конечно же, я этого не говорю. И только когда обхожу полностью пространство вокруг него, я останавливаюсь напротив, готовая задать ещё один вопрос.

– Что вы пытаетесь друг другу доказать?

Вопрос без подвоха, мне искренне интересно, что заставляет их продолжать вести вечное состязание.

– Ммм? – не понимает Марко.

– Почему вы с Алеком постоянно соперничаете? Разве вы не являетесь лучшими друзьями?

Я вижу, как мгновенно озарение охватывает черты лица Марко, создавая на его губах задумчивую полуулыбку.

Он протяжно хмыкает:

– Друзья? Нет. Алек мне приходится практически братом. А с братьями ты не соперничаешь, просто не всегда можешь договориться с первого раза.

На это мне ответить нечего, я не знаю, что значит иметь брата или сестру, поэтому мгновенно нахожу, что ещё могу спросить, пока выпадает возможность.

– Почему ты вообще решил меня обучать, если это не относилось к соперничеству?

– Я уже ответил на этот вопрос.

– Отвечал? – недоверчиво уточняю я, пытаясь вспомнить.

Марко кивает.

– Ухум, минутой ранее, – Он, очевидно, осознаёт, что я не до конца его понимаю, поэтому решает всё же повториться. – Потому что Алек мне как брат, и мне не нравится, что кто-то пытается добраться до девушки, которую он любит.

При слове «любит» моё сердце с хлопком защемляет, и мне требуется секунда, чтобы обуздать эмоции, оставив их без проявления.

– К тому же, если до тебя всё же смогут добраться, я уверен, что никому из нас не поздоровится. Ты нужна Ордену, и разгадать «зачем?» – стало моим новым хобби, – заканчивает говорить Марко, и теперь я вынуждена отключить окончательно все неподходящие к данному моменту чувства.

Слишком многое поставлено на карту, хотя и очевидно, что я остаюсь пока что единственной, кто не понимает серьёзность ситуации. Немудрено, про Орден мне известны незначительные факты, а какие они преследуют цели мне по-прежнему невдомёк. Но я всё равно быстро с ним соглашаюсь.

– Хорошо. Тогда – начинай, – развожу руками я, словно позволяю ему делать то, что он пожелает.

Но Марко отзывается лишь коротким смешком, его глаза прищуриваются на моём лице.

– Ты ведь мне не доверяешь! – внезапно заявляет он с таким оживлением, будто смог раскусить мой дьявольский план по захвату мира.

Я хлопаю от неожиданности глазами.

– Что?.. Я? Нееет, – теряюсь на несколько секунд я, пока всё же не собираюсь с мыслями. – Как я могу тебе не доверять, если разрешаю тебе калечить себя?

Марко сухо усмехается, качнув головой.

– Калечить себя, – повторяет он себе под нос. – Звучит так, будто я действительно на такое способен.

Я спешу исправиться, но он опережает меня, решая прояснить некоторые моменты.

– За следующие дни для нас предстоит много работы. Мы начинаем не с нуля, но я предпочитаю считать, что именно с него, не полагаясь на то, что пытался заложить в тебя Алек. Наши методы будут отличаться, потому что он не способен прибегнуть к ним, обучая тебя – ему мешают чувства. Хотя именно этого всегда избегали наши отцы, желая достичь должного результата. И они достигали его. Потому что основной всегда служило доверие.

Марко кривит губами, размышляя, и обегает взглядом пространство поверх моей головы.

– Представь, что было бы, если бы я не доверял своему отцу, когда он обучал меня? Ни единого бы результата, – отвечает он на свой же вопрос. – Я бы не смог воспринимать его всерьёз, подпитываемый сомнением в правильности его решений, учитывая, насколько, порой, они являлись безумными. – Марко указывает на меня пальцем. – А ты прямо сейчас это и делаешь: подвергаешься спорам, постоянно гадая, для чего мне нужно от тебя то или иное, когда на самом деле всё, что я делаю, требуется только тебе.

На мгновение он замолкает, делая шаг назад, и разводит в смятении руками, продолжая рассуждать.