Если наступит завтра

Четыреста тысяч! Хэлстон понял, что деньги уплывают у него между пальцами.

– Поверьте, я делаю все, что возможно! – воскликнул он. – Дайте мне еще немного времени.

– Не от меня зависит, мой сладкий, – возразила американка. – Все зависит от Пи-Джея. – И повесила трубку.

Хэлстон сидел за столом и клял судьбу. Где же найти изумруд под стать проданному? Погруженный в свои мысли, он услышал вызов по внутренней связи только после третьего сигнала. Резко щелкнул по кнопке и бросил в микрофон:

– Кто там еще?

– Звонит графиня Марисса, мистер Хэлстон, – сообщила секретарша. – Она по поводу объявления об изумруде.

Опять! За утро звонили десятый раз. И каждый разговор – пустая трата времени. Исполнительный директор поднял телефонную трубку и не очень вежливо буркнул:

– Да?

Мягкий женский голос произнес с итальянским акцентом:

– Buon giorno, signore![56] Я прочитала, что вы интересуетесь изумрудом, хотите купить?

– Да, если он отвечает моим требованиям. – Хэлстон едва скрывал нетерпение.

– Этим камнем мой род владеет многие годы. Peccato, то есть жаль, но я в таком положении, что вынуждена его продать.

Хэлстон вдоволь наслушался подобных историй. «Надо снова позвонить устроителям «Сотбис» и «Кристи», – подумал он. – Может быть, в последний момент что-нибудь все-таки всплывет. Иначе…»

– Синьор, вам нужен изумруд величиной в десять карат?

– Да.

– У меня как раз такой. Verde, зеленый, колумбийский.

У Хэлстона перехватило дыхание.

– Повторите, пожалуйста, еще раз, – попросил он.

– Sм. У меня есть травянисто-зеленый колумбийский изумруд размером десять карат. Вам нужен такой?

– Возможно, – осторожно ответил исполнительный директор. – Может, вы заедете ко мне, чтобы я на него посмотрел?

– Нет, scusi,[57] сейчас я очень занята. Мы готовим вечер в посольстве в честь моего мужа. Давайте договоримся на следующую неделю.

Следующая неделя – это слишком поздно!

– В таком случае, может, я к вам заеду? – Хэлстон изо всех сил старался, чтобы она не заметила его нетерпения. – Могу приехать прямо сейчас.

– Ma, no. Sono occupata stomani.[58] Я хотела пойти по магазинам.

– Где вы остановились, графиня?

– В «Савое».

– Я могу быть у вас через пятнадцать минут. Через десять! – Его голос предательски дрогнул.

– Molto bene.[59] Как ваша фамилия?

– Хэлстон. Грегори Хэлстон.

– Номер ventisei – двадцать шесть.

Такси тащилось бесконечно долго, и всю дорогу Хэлстон то воспарял на вершины надежды, то падал в преисподнюю отчаяния. Если изумруд в самом деле подобен первому, он разбогатеет, как и не мечтал. Блондинка сказала, что ее муж готов заплатить четыреста тысяч долларов. Триста тысяч чистой прибыли! Он купит себе виллу на Ривьере, и, наверное, останется на морской катер. А с виллой и судном у него будет столько красивых юношей, сколько он пожелает.

И хотя Хэлстон считал себя атеистом, проходя по коридору в «Савое», все время молился:

– Господи, сделай так, чтобы этот изумруд был похож на тот первый и устроил Пи-Джея Бенеке!

Перед дверью номера двадцать шесть он остановился, чтобы овладеть собой, глубоко вздохнул и постучал. Ответа не последовало.

«Боже мой! – подумал Хэлстон. – Она ушла! Она не дождалась меня! Пошла по магазинам. И теперь…»

Дверь отворилась. Перед ним стояла изящная женщина лет пятидесяти, с темными глазами, изрезанным морщинами лицом и тронутыми сединой черными волосами. У нее был мягкий голос со знакомыми итальянскими интонациями.

– Sм?

– Я – Г-грегори Хэлстон. Вы мне з-звонили. – От нервного напряжения он начал заикаться.

– Ах да. Я – графиня Марисса. Заходите, синьор, per favore.

– Спасибо. – Он переступил порог. Чтобы ноги не дрожали, ему пришлось плотно сдвинуть колени. «Так где изумруд?» – чуть не выпалил он. Но Хэлстон понимал: нельзя проявлять слишком большую заинтересованность – будет легче торговаться, если камень окажется подходящим. В конце концов, это он – эксперт, а она – дилетантка.

– Пожалуйста, садиться.

Хэлстон сел.

– Scusi. Non parlo molto bene inglese. Извините. Плохо говорить по-английски.

– Что вы! Вы говорите очаровательно!

– Grazie. Спасибо. Может, выпьете чаю? Или кофе?

– Нет, благодарю вас, графиня. – Хэлстон почувствовал спазм в желудке. Не слишком ли рано заговаривать о деле? Но он не мог ждать ни секунды. – Так как насчет изумруда?..

– Ах да… – подхватила итальянка. – Этот изумруд подарила мне бабушка. Я собиралась передать его дочери, когда ей исполнится двадцать пять, но муж затеял новый бизнес в Милане…

Мысли Хэлстона витали очень далеко. Его нимало не интересовали скучные семейные истории сидевшей напротив иностранки. Он сгорал от желания бросить взгляд на камень. Ожидание становилось невыносимым.

– Credo che sia importante[60] помочь мужу начать дело, – грустно улыбнулась она. – Возможно, я совершаю ошибку.

– Нет-нет, никакой ошибки нет! – вскричал Хэлстон. – Долг супруги, графиня, – поддерживать мужа. Так где же изумруд?