Если наступит завтра

Это было справедливо. Она владела деньгами, которые хранились в банковских сейфах по всей Европе. Она купила дом в Лондоне и шале в Сент-Морице. У нее было все, что нужно. Кроме человека, который разделил бы все это с ней. Трейси вспоминала, что чуть не вышла замуж, чуть не обзавелась ребенком. Суждено ли ей когда-нибудь такое? Как признаться мужчине, кто она такая на самом деле, и как с ним жить, вечно скрывая прошлое? Трейси сыграла столько ролей, что сама не вполне понимала, кто она такая. Но была уверена в одном: к прежней жизни возврата нет. «Все в порядке, – с вызовом думала она. – Очень многие люди одиноки. Гюнтер прав: у меня есть все».

На следующий вечер Трейси устраивала вечеринку с коктейлями – первую с тех пор, как вернулась из Венеции.

– Жду с нетерпением, – признался Гюнтер. – Ваши вечеринки – самое яркое событие в Лондоне.

– Это потому, что у меня такой крестный, – тепло откликнулась Трейси.

– И кто же там будет?

– Все.

Но кроме всех, пришла еще одна гостья, которую ожидала Трейси – она пригласила баронессу Ховард, симпатичную молодую наследницу. И когда та появилась в доме, поспешила ей навстречу. Но слова приветствия замерли на ее губах: вместе с баронессой пришел Джеф Стивенс.

– Трейси, дорогая, полагаю, ты незнакома с Джефом Стивенсом. Джеф, это миссис Трейси Уитни, хозяйка.

– Как поживаете, мистер Стивенс? – сдавленным голосом проговорила Трейси.

Джеф взял ее за руку и продержал в своей на мгновение дольше, чем полагалось.

– Миссис Трейси Уитни? Ну конечно! Я знавал вашего мужа. Мы вместе с ним были в Индии.

– Как интересно! – воскликнула баронесса.

– Странно, он никогда не упоминал вашего имени, – холодно проговорила Трейси.

– Неужели? Забавный был малый. Жаль, что он так кончил.

– А что с ним произошло? – насторожилась баронесса.

Трейси сверкнула глазами на Джефа.

– Ничего особенного.

– Скажете тоже – ничего особенного, – упрекнул ее Стивенс. – Если не ошибаюсь, его повесили в Индии.

– Пакистане, – сдержанно поправила Трейси. – Теперь я припоминаю, он говорил о вас. Как поживает ваша жена?

– Джеф, – уставилась на Стивенса баронесса. – Вы не упоминали, что женаты.

– Мы с Сесили развелись.

– Я имела в виду Роуз, – едва заметно улыбнулась Трейси.

Баронесса была неприятно удивлена.

– Вы были женаты дважды?

– Нет. С Роуз мы разорвали помолвку. Были тогда еще слишком молоды. – Джеф сделал попытку ретироваться.

– А что с вашими близнецами? – спросила вдогонку Трейси.

– Близнецами?! – воскликнула баронесса.

– Живут с матерью, – буркнул Стивенс и оглянулся на Трейси. – Не могу выразить, как приятно было поговорить с вами, миссис Уитни, но не смею отвлекать вас от других гостей. – Он взял баронессу под руку и повел прочь.

На следующий день Трейси столкнулась с Джефом в лифте в «Харродз». Выходя на втором этаже, она обернулась и громко и ясно произнесла:

– Кстати, как тебе удалось отвертеться от обвинений в мошенничестве?

Двери закрылись, и Джеф остался в кабине вместе с возмущенными пассажирами.

В тот вечер, укладываясь спать, Трейси вспомнила о Джефе и невольно рассмеялась. Симпатичный парень. Мерзавец, но что-то в нем есть. «Интересно, какие у него отношения с баронессой Ховард? – Трейси прекрасно понимала, что это за отношения. – Мы с Джефом одного поля ягоды. Никогда не остепенимся». Жизнь, которую они вели, бодрила, возбуждала и в итоге приносила вознаграждение.

Она обратилась мыслями к новому делу. Работать предстояло на юге Франции, и задача была не из простых. Гюнтер сообщил, что полиция уже разыскивает банду. Трейси заснула с улыбкой на губах.

В своем номере в Париже Дэниел Купер читал досье, предоставленное ему инспектором Треньяном. Было четыре утра, и он уже много часов корпел над бумагами, анализируя хитроумные комбинации мошенничества и краж. Некоторые схемы были ему знакомы, с другими Купер сталкивался впервые. Как справедливо заметил инспектор Треньян, все пострадавшие отличались незавидной репутацией. «Мошенницы воображают себя Робин Гудами», – решил Купер.

Он почти закончил чтение; осталось три последних рапорта. Тот, что оказался следующим, поступил из Брюсселя. У бельгийского биржевика Ван Руйсена, занимавшегося сомнительными финансовыми махинациями, из стенного сейфа украли драгоценности на сумму два миллиона долларов.

Хозяева уехали отдыхать, дом оставался пустым… Что-то кольнуло Купера, сердце екнуло, и он вернулся к только что прочитанному, вдумываясь в каждое слово. Это дело отличалось от прочих одной существенной деталью. Мошенница не сумела отключить сигнализацию, но когда прибыла полиция, им открыла молодая женщина в прозрачном пеньюаре. Волосы были заправлены в колпак для бигуди, на лице обильный слой кольдкрема. Женщина объяснила, что она гостит у Ван Руйсенов. Полиция поверила ей. А когда приехали хозяева и вскрылся обман, мошенница и драгоценности исчезли.

Купер отложил рапорт в сторону. Логика, логика.

Инспектор Треньян терял терпение.

– Уверяю вас, вы ошибаетесь! Одна женщина не могла совершить столько преступлений.

– Есть способ проверить это, – ответил Купер.

– Каким образом?