Если обманешь

Она одобрительно кивнула. Представив себе, как этот человек подвесил Итана и, ухмыляясь, приставил к его лицу нож, Мэдди, содрогнулась.

– А Талли? – нервно спросила она. Она помнила, что тот был всегда добр к ней.

– Я пощадил его.

Она облегченно вздохнула, и не только из-за Талли, но и из-за осознания того, что Итан мог проявлять милосердие, если оно было оправданно.

– А как же со мной? Ты вернулся за мной только для того, чтобы причинить мне еще больше вреда?

– Я пытался убедить себя, что поступаю так только из-за мести, но никак не мог сознательно причинить тебе вред. Может быть, тебе будет приятно узнать, что мой зловещий план мести обернулся против меня же. – Итан наклонился вперед, уперев локти в колени. – Мэдди, я с самого начала влюбился в тебя.

– Неужели мы по-настоящему женаты?

Он недоуменно посмотрел на нее, будто его шокировало сомнение на этот счет.

– Конечно, черт побери!

– А тот вечер, когда был маскарад, тоже входил в твой план?

Итан замотал головой:

– Я узнал, кто ты, только на следующее утро. Ей в голову пришла еще одна мысль.

– А как насчет Ледо? Ты имеешь какое-то отношение к его решению? – прищурившись, спросила Мэдди.

Поколебавшись, Итан признался:

– Да, я не хотел, чтобы ты обручилась с кем-то прежде, чем я вернусь за тобой.

– Снова ложь? Есть еще что-нибудь, о чем я должна знать? Какие еще тайны ты скрываешь от меня?

– Есть еще тайны. Десяти лет хватило на достаточное количество нехороших поступков. Не хочется обременять тебя деталями, если ты, конечно, не будешь настаивать, но знай, что действовал я так, чтобы, в конце концов, восторжествовало добро. А иногда… я даже делал то, чем ты могла бы гордиться.

Мэдди знала, что он мог совершать геройские поступки, когда хотел, а мог также поступать как негодяй. Она потерла виски.

– Пожалуй, хватит с тебя, – тут же встревожено сказал Итан. – У тебя голова болит?

– Со мной будет все в порядке. Я просто хочу покончить со всем этим. Хочешь еще что-то рассказать мне? – спросила она ослабевшим голосом, надеясь, что ему нечего добавить.

Он вздохнул:

– Мэдди, я понимаю, что обидел тебя. Как думаешь, ты сможешь простить меня? Не сию минуту, но, может быть, со временем?

– Как я могу после всей той лжи поверить, что ты говоришь сейчас правду? Дай мне основание, Итан. Я хочу поверить.

Он пригладил пальцами волосы.

– Я не знаю, почему ты должна верить мне или простить меня, разве только потому, что… я люблю тебя, – угрюмо сказал он. – Скажи, что я должен сделать, чтобы вернуть тебя, и я сделаю.

Казалось, тысяча разных чувств, вступивших в борьбу за первенство, нахлынула на нее. Она все еще таила обиду на Итана за обман. Но также испытывала стыд и разочарование в отношении поступков своих родителей.

Кроме того, Мэдди испытывала неловкость за то, что ничего не желала знать об этом, лишь бы и дальше жить вместе.

Но более всего ее донимала… усталость.

– Прежде чем принимать какое-то решение, я хочу выздороветь, набраться сил. – При этом ее влекло только в одно место. – Отвези меня в Карийон.

Мэдди тосковала по этому месту, страстно хотела вернуться к той жизни, какую вела здесь, в Карийоне. Прошло несколько недель с тех пор, как она находилась в поместье, но это была совсем не та жизнь, что прежде.

Сидя перед зеркалом и расчесывая на ночь волосы, Мэдди размышляла о проведенном здесь времени. Напряженные отношения с Итаном выматывали ее. Он держался холодно. Она испытывала неловкость. Похоже, они не знали, как вести себя при общении друг с другом.

Каждый раз, когда она гуляла по саду, набираясь сил на свежем воздухе и радуясь новым цветам и росткам, она чувствовала, что он следит за ней, чуть ли не осязала его страстное желание. Как-то она ощутила себя достаточно окрепшей, чтобы покататься на своей лошади, и Итан составил ей компанию, держась, все время рядом и оставаясь молчаливым спутником. Если Мэдди останавливалась, желая нарвать цветов, он бросался к ней, чтобы помочь слезть с седла. Поддерживая ее, он раз за разом все дольше удерживал ее в своих руках, пожирая глазами с высоты своего роста.

А на этой неделе, когда Итан получил известие, что Коррин нашли и она направляется к ним, в Карийон, Мэдди так обрадовалась, что обняла его. Похоже, ему совсем не хотелось выпускать ее из объятий, даже когда она попыталась высвободиться. В конце концов, он отпустил ее, но замкнулся и, видимо, обиделся.

Оказалось, что Коррин потеряла сознание от удара, когда яростно дралась за Мэдди, после чего покидавшие город друзья вывезли ее с собой. Но сейчас у нее все в порядке и она уже на пути сюда. Беспокойство за Коррин долгое время тяготило Мэдди, а теперь эта тяжесть спала.

С каждым днем Мэдди все яснее представляла себе, какое будущее устроило бы ее. Она хотела поговорить с Итаном о принятом решении, но он, видимо, предпочитал уклоняться от обсуждения. Каждый раз, когда она подходила с серьезным выражением лица, его охватывала тревога, и он менял тему разговора или покидал комнату.

Ее крутой горец, похоже, испытывал неуверенность, а Мэдди, в свою очередь, не знала, как вести себя с ним.