Если он опасен

С этими словами Лорелей быстро зашагала в сторону деревни.

— Ходить приятнее, чем ездить верхом, — с готовностью отозвался слуга.

День выдался прекрасным: солнечным и в меру теплым. В последнее время погода баловала, хотя крестьяне уже начинали ворчать и жаловаться на долгое отсутствие дождя. Скорее всего, отец прочитает длинную лекцию о необходимости соблюдать осторожность, да и Аргус молчать не будет. И все же прогулка радовала. Хотелось верить, что сын булочника пострадал не очень серьезно и боль удастся быстро снять. Ожог — травма опасная, следы и шрамы могут остаться надолго.

Как это случалось обычно, мысли незаметно сосредоточились на Аргусе. Отношения продолжались, однако о главном возлюбленный упорно молчал. Лорелей все больше опасалась, что проиграет. Она, конечно, не обладала ни одним из редких талантов Уэрлоков, однако не сомневалась, что битва с Корником скоро подойдет к концу. И все же Аргус не спешил объявить, что мечтает остаться рядом. Душевная боль обострялась с каждым днем, и, что самое неприятное, скрывать горькое разочарование становилось все труднее.

Она стремилась следовать советам Олимпии: старалась освободить сэра Уэрлока от страхов, искренне и открыто проявляла чувства. Бывало, в минуты страсти даже признавалась в любви, но он ни разу не ответил, словно и не слышал. Унизительно, конечно, однако Лорелей терпела.

Убедить его в постоянстве и верности оказалось труднее. Как доказать любимому, что она останется рядом навсегда — не уйдет, не бросит ни его, ни общих детей? Единственное, что можно было сделать, — это проявить преданность своей семье и дружескую симпатию к сыновьям Аргуса. Первоначальная ревность к мальчикам — а точнее, к их матерям — уже почти испарилась. Правда, время от времени возникал страх, что самой ей не доведется иметь от него детей просто потому, что он не останется рядом. Что же, придется смириться даже со столь безжалостным ударом.

— До чего ж глупо я себя веду, — пробормотала Лорелей.

— Нет, миледи, — неожиданно отозвался Уинн. — Скорее, это он глупо себя ведет. На днях барон Старкли долго пытался объяснить ему, что к чему, но, кажется, напрасно.

О Господи! Неужели все вокруг знают, что происходит?

— М-м… да. Видите ли, чтобы человек отказался от привычных заблуждений, иногда необходимо стукнуть его по голове.

— Это точно. Не удивлюсь, если в ближайшее время кто-нибудь из кузенов именно так и поступит.

Это открытие смутило Лорелей: оказывается, даже Уинн с интересом следил за развитием событий и не стеснялся выразить собственное мнение. И все же предположение рассмешило. Может, неожиданный аргумент поможет? Олимпия не сочла нужным скрывать, что почти все в их семье пострадали от разлада родителей, а многие и вообще оказались сиротами. Глубокие раны оставляют заметные шрамы. Если бы товарищи по несчастью поговорили с Аргусом откровенно, возможно, он и нашел бы силы отбросить страх. Ну, а она будет благодарна за любую помощь.

— А вот и булочная.

Лорелей поспешила к двери.

Уинн, однако, вошел первым, огляделся по сторонам и только после этого впустил госпожу. Какие же опасности таила правительственная служба Леопольда, если приходилось держать таких опытных, вышколенных охранников? В душе Лорелей мелькнуло сомнение: куда же делся младший сын? Однако ответ тут же нашелся: бледное лицо хозяина встревожило ее не на шутку. Булочник откровенно нервничал. Неужели ожог тяжелый?

— Доктор еще не приехал, мистер Блэк?

— Нет, пока не видно.

Обычно спокойный, дружелюбный, невозмутимый человек вел себя подобно загнанному зверю: испуганный взгляд странным образом метался из стороны в сторону. В таком состоянии его, пожалуй, еще никто не видел. Лорелей постаралась отбросить дурные предчувствия. Чему удивляться? Вся деревня знала, что булочник обожал сыновей.

— Скорее отведите меня к мальчику, — поторопила мисс Сандан. — Я уверена, что смогу помочь.

Однако в этот миг за ее спиной раздался приглушенный стон, а потом на пол упало что-то тяжелое. Лорелей обернулась и увидела, что Уинн стоит на коленях, а из спины его торчит рукоятка ножа. Не успев задуматься, она бросилась на помощь, однако ей на плечо легла тяжелая рука. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять трагическое коварство замысла: рядом, до боли сжав плечо, с самодовольной ухмылкой на узком длинном лице стоял… так вот, оказывается, каков он, Чарлз Корник!

— Они захватили вашего сына, мистер Блэк? — тихо спросила Лорелей и увидела в глазах булочника слезы.

— Обоих сыновей. И жену тоже.

Лорелей сжала его пухлую руку:

— Не волнуйтесь, все уладится.

— Для него, но не для вас, — зловеще усмехнулся Корник.

Лорелей покачала головой.

— Папа понимает, что необходимо охранять детей.

— Как мило. Что ж, пойдемте со мной.

Негодяй подтолкнул ее в спину.

Лорелей невольно сделала шаг вперед, но тут же остановилась.

— Сомневаюсь, что готова исполнить просьбу, особенно если вы собираетесь использовать меня против сэра Уэрлока.

— Посмотрите сюда и попробуйте отказать еще раз.

Корник кивнул в ту сторону, где без движения лежал Уинн.