Если он опасен

Толстяк кивнул, вытер слезы и посмотрел на Уинна:

— Он жив? Я слышал стоны…

— Успокойтесь, мистер Блэк. — Герцог похлопал расстроенного булочника по пухлой руке. — Ваши все живы, наш Уинн тоже жив, и мою дочь мы непременно вернем живой и здоровой. Вы поступили так, как должны были поступить. Спасали семью. Никому из земляков и в голову не придет вас осудить, а я вполне понимаю чувства отца.

— Вот и жена сказала, что поймете, — всхлипнул булочник. — Спасибо, ваша светлость. Пойду к своим.

— Конечно, идите. Не волнуйтесь, мы здесь справимся.

Герцог проводил хозяина взглядом и повернулся к Аргусу:

— Все, пора свести с Корником счеты. Сначала негодяй похитил моего гостя, потом его сестру и сына и вот, наконец, добрался до Лолли, да вдобавок и охранника едва не убил. Нет, этот человек не имеет права ходить по земле. — Он глубоко вздохнул. — Пора возвращаться домой. Уинну необходима помощь, да и письмо с требованием выкупа придет с минуты на минуту.

Аргус наблюдал, как лорд Санданмор пробирается сквозь толпу, на каждом шагу кого-то успокаивая и утешая. Конечно, на самом деле герцог вовсе не был таким спокойным и уверенным в себе, каким казался со стороны. Выдавали глаза. Взгляд твердо обещал, что Корник и все, кто действовал заодно с преступником, дорого заплатят за похищение дочери. Милый, эксцентричный лорд Санданмор кипел негодованием и жаждой мести. Да и сам Аргус испытывал те же чувства. С той лишь разницей, что он не находил душевных сил успокаивать испуганных и расстроенных селян. Единственное, что приходило на ум, — как можно скорее уничтожить Корника и освободить Лорелей.

Но он все-таки помедлил рядом с Бенедом. Кузен стоял возле двери и смотрел, как повозка медленно направляется в сторону поместья.

— Когда ты успел найти телегу для Уинна? — удивленно спросил сэр Уэрлок.

— А я и не искал, — пожал плечами добродушный великан. — Как только люди узнали, что ранен слуга герцога, тут же предложили помощь. Рональда здесь все любят, и, кажется, нетрудно понять за что. Только посмотри: этот человек едва не взрывается от гнева, и все же отвечает на каждый вопрос, успокаивает, выслушивает мнения умных и глупых, принимает нелепое в данной ситуации сочувствие и не позволяет себе сделать то единственное, что хочет сделать.

— И что же, по-твоему, он хочет сделать?

— То же самое, что и ты: запрыгнуть в седло, догнать Корника и изрубить на мелкие куски. Этот очаровательный аристократ, которого все считают книжником не от мира сего и рассеянным чудаком, сейчас видит одну-единственную цель: вернуть дочь целой и невредимой и расквитаться с Корником.

— Неплохой план.

— Согласен. Хочется верить, правда, что наш умный друг тратит время на любезности и бесполезные заверения исключительно для того, чтобы успокоиться и привести в порядок мысли. Как только это произойдет, всем нам придется изрядно напрячься и совместными усилиями сочинить блестящий, безукоризненно точный план действий.

— Так оно и есть, — вступил в разговор Леопольд. — Герцог уже успел взять себя в руки и даже немного успокоился. — Он посмотрел на Аргуса. — Семья булочника, к счастью, не пострадала. Все, конечно, страшно перепуганы, но отделались лишь несколькими синяками.

— Этот трус выдал бандитам Лорелей, — мрачно проговорил сэр Уэрлок.

Простить предательство он не находил сил, хотя и понимал, что выбора у мистера Блэка не было.

— Корник знал, что бедняга обожает жену и детей. Я слушал разговоры на улице, и люди сходились в одном: ради семьи тот готов на все? Волнует одно: каким образом Корник сумел об этом узнать? Скорее всего, он сам или кто-то из подручных следил за жителями деревни, выбирая того, кто легче поддастся шантажу.

— Думаешь, маскировались под местных?

— Это самый легкий способ. Дело в том, что негодяй когда-то занимался тайным сбором информации. Черт возьми, не исключено даже, что мы ходили по одним улицам с ним самим или с его людьми.

— Скорее всего, с ним. Ему легче затеряться в толпе. А сообщники — огромные страшные громилы — слишком привлекают внимание.

Этот аргумент прозвучал убедительно. Собеседники кивнули в знак согласия, и Аргус пошел к лошадям. Стоять без дела и мирно беседовать в том самом месте, где схватили Лорелей, казалось, преступлением. Странно, что герцог до сих пор его не застрелил; ведь именно он виноват в том, что Корник оказался в Санданморе.

Подъехав к дому, он увидел сыновей; мальчики уныло сидели на широких каменных ступенях. Заметив отца, на миг обрадовались, но, взглянув в его суровое лицо, сразу поняли, что хороших вестей пока нет. Оба выглядели печальными, а глаза Олуэна покраснели от слез. Несмотря на краткое знакомство, дети успели искренне привязаться к Лорелей. Сэр Уэрлок спешился, сел между сыновьями и крепко обнял обоих.

— Я опоздал, — виновато пробормотал Олуэн.

— И все же твое предупреждение позволило выиграть немало времени, — успокоил отец.

— Значит, ее схватил тот самый злодей, который мучил тебя?