Если она кровоточит

Крыса проигнорировала это вмешательство. “Ты способен к этому процессу отсева, но только короткими очередями. Когда ты пытаешься написать роман-разница между спринтом и марафоном-она всегда ломается. Ты видишь все варианты выражения и деталей, но последующее отсеивание начинает подводить тебя. Ты не теряешь слова, ты теряешь способность выбирать правильные слова. Они выглядят хорошо; они выглядят совсем не так. Это очень печально. Ты похожь на автомобиль с мощным двигателем и сломанной коробкой передач.”

Дрю закрыл глаза достаточно крепко, чтобы вспыхнули пятна, а затем резко открыл их. Его сирота из бури все еще был там.

“Я могу тебе помочь” - заявила крыса. “Конечно, если ты этого хочешь.”

“И ты сделаешь это только потому?”

Крыса склонил голову набок, как будто не мог поверить в то, что якобы умный человек-преподаватель английского языка в колледже, который был опубликован в "Нью-Йоркере"!- это может быть так глупо. “Ты собирался убить меня лопатой, а почему бы и нет? В конце концов, я всего лишь жалкая крыса. Но вместо этого ты взял меня к себе. Ты спас меня.”

- Итак, в награду ты дашь мне три желания.- Дрю сказал это с улыбкой. Это была знакомая почва: Ганс Христиан Андерсен, Мария-Катрин Д'оной, Братья Гримм.

“Только одно, - сказала крыса. “Очень специфический вопрос. Вы можете пожелать закончить свою книгу.- Он поднял хвост и для пущей убедительности шлепнул им по рукописи Горькой Реки. “Но это связано с одним условием.”

“И что же это будет?”

- Тот, кто тебе дорог, должен будет умереть.”

Более знакомая почва. Это оказалось сном, в котором он проигрывал свой спор с Люси. Он объяснил (не очень хорошо, но все же попробовал сделать это в старом колледже), что ему нужно написать эту книгу. Что это было очень важно. Она спросила, Так ли это важно, как она и дети. Он сказал ей, что нет, конечно же, нет, а затем спросил, должен ли это быть выбор.

- Я думаю, что это выбор, - сказала она. И ты только что сделал это.

“На самом деле это вовсе не волшебное желание, - сказал он. - Скорее это деловая сделка. Или фаустовская сделка. Это точно не похоже ни на одну из сказок, которые я читал в детстве.”

Крыса почесала за ухом, каким-то образом удерживая равновесие. Замечательно. - Все желания в сказках имеют свою цену. А еще есть "Обезьянья лапа".- Помнишь тот случай?”

“Даже во сне, - сказал Дрю, - я бы не променял свою жену или детей на овсяную оперу без всяких литературных претензий.”

Когда эти слова слетели с его губ, он понял, что именно поэтому так безоговорочно ухватился за идею Горькой Реки: его заговорщический вестерн никогда не будет поставлен против следующего Рушди, Этвуда или Чабона. Не говоря уже о следующем Франзен.

“Я бы никогда не попросила тебя об этом, - сказала крыса. - Вообще-то я думал об Эле Стэмпере. Твой старый начальник отдела.”

Это заставило Дрю замолчать. Он просто смотрел на крысу, которая смотрела на него своими черными глазками-бусинками. Ветер дул вокруг хижины, иногда порывами достаточно сильными, чтобы сотрясать стены; грохотал мокрый снег.

Поджелудочная железа, сказал Эл, когда Дрю прокомментировал его поразительную потерю веса. Но, добавил он, пока нет никакой необходимости в том, чтобы кто-то создавал некрологи. Врачи поймали ее относительно рано. Уверенность очень высока.

Но глядя на него—желтоватая кожа, запавшие глаза, безжизненные волосы—Дрю не испытывал никакой уверенности. Ключевое слово в том, что сказал Эл, было "относительно". Рак поджелудочной железы был хитрым, он прятался. Диагноз почти всегда был смертным приговором. А если он действительно умрет? Конечно, будет объявлен траур, и Надин Стэмпер будет главным плакальщиком—они были женаты уже около сорока пяти лет. Члены английского отделения будут носить черные повязки в течение месяца или около того. Некролог будет длинным, в нем будут отмечены многочисленные достижения и награды Эла. Будут упомянуты его книги о Диккенсе и Харди. Но ему было по меньшей мере семьдесят два, а может, и семьдесят четыре, и никто не сказал бы, что он умер молодым или с невыполненным обещанием.

Тем временем крыса смотрела на него, прижав розовые лапы к мохнатой груди.

- Какого черта? - Подумал Дрю. Это всего лишь гипотетический вопрос. И притом один внутри сна.

“Пожалуй, я соглашусь на сделку и загадаю желание, - сказал Дрю. Сон или не сон, гипотетический вопрос или нет, но он чувствовал себя неловко, произнося его. “Он все равно умирает.”

“Ты закончишь свою книгу, и Стэмпер умрет” - сказала крыса, словно желая убедиться, что Дрю все понял.

Дрю хитро покосился на крысу. “А эта книга будет издана?”

“Я уполномочен исполнить твое желание, если ты его исполнишь” - сказал крысеныш. “Я не уполномочен предсказывать будущее вашей литературной деятельности. Если бы я догадался ... - крыса склонил голову набок. “Думаю, так оно и будет. Как я уже сказал, Ты талантлив.”