Если она полюбит

Я тоже потянулся вилкой, полакомиться ее тортом. Она пыталась шутить, но было видно, что рана, оставленная Лэнсом, еще кровоточит, тем более что ей приходилось каждый день работать в его офисе. А тут еще ей поступила пара угрожающих посланий, наверняка от жены Лэнса, Мэй. Одно — посреди ночи — с пожеланием «сдохнуть от рака». Другое тоже было послано в неурочное время и содержало сообщение, что за ней следят. Я предложил Саше отнести их в полицию. Подобные угрозы вполне пахли уголовщиной, но Саша отказалась.

— Во-первых, я не хочу обсуждать свою личную жизнь с каким-нибудь ухмыляющимся полицейским. Во-вторых, не думаю, что Мэй настолько глупа, чтобы посылать такие тексты со своего телефона. Вероятно, она использует незарегистрированный предоплаченный номер, — она вздохнула. — Все, что я могу сделать, это быть от них подальше и ждать, пока все уляжется.

— Мне нравится идея совместного похода, — сказал я. — И не волнуйся — ты не будешь выглядеть нелепо рядом с нами. Например, во время встречи с Тилли мы с Чарли даже не прикоснулись друг к другу.

— Восхищаюсь твоей сдержанностью.

— Я почти уверен, что ты ей понравишься. И она определенно понравится тебе.

Саша улыбнулась с набитым ртом. А потом, прожевав, уверенно выдала:

— Как может быть иначе?

* * *

Но когда я предложил Чарли познакомиться с Сашей, ее лицо исказилось.

— Что случилось?

Чарли только что пришла с работы и сидела за столиком в гостиной с бокалом вина. Там же лежал журнал по искусству.

— Я ей не понравлюсь.

— Наверняка понравишься!

Она не поднимала голову от журнала, сосредоточившись на странице с фотосессией, в которой модели выступали в роли жертв убийств. Одна растянулась в переулке с характерной чертой на горле, другая привязана к стулу, а на голове полиэтиленовый пакет.

— Девушкам я не нравлюсь.

— Не говори глупостей.

— Но это так. Особенно подругам друзей. Я им никогда не нравлюсь.

Это отдавало какой-то глупостью и паранойей.

— Тилли же ты понравилась.

Чарли подняла взгляд от журнала. Она казалась усталой, сейчас ей не хватало обычного блеска и вызова.

— Тилли — твоя сестра. Она как бы обязана принять меня. Или, по крайней мере, притвориться, что она это делает.

— Но почему, по-твоему, Саше ты должна не понравиться?

Она поджала губы.

— Ты иногда такой наивный, Эндрю. Я бы хотела встретиться с Сашей. И хочу познакомиться со всеми, кто для тебя важен. Но я ей наверняка не понравлюсь, — она снова уткнулась в свой журнал. — Вот увидишь.

* * *

После ужина Чарли вновь просветлела. Покончив с едой, она заявила, что собирается освежиться, и исчезла в ванной, затем уединилась в спальне. Некоторое время оттуда доносилось ее пение. Честно говоря, пела она ужасно, но мне нравилось, что ее это ничуть не смущало. Сейчас Чарли исполняла песню Кэти Перри, и когда она не могла вспомнить слова, то просто мычала. Через некоторое время она позвала меня войти.

Я застал ее лежащей на кровати в нижнем белье, которого раньше на ней не видел: дорогом, кружевном и снежно-белом.

— У меня для тебя сюрприз, — она кивнула в сторону комода. — Мы будем снимать фильм.

Видеокамера на комоде была развернута в сторону кровати.

— Ты имеешь в виду… секс?

— Угу, — на лице возникла порочная улыбка. — Кое-что особенное, только для меня и тебя. Не волнуйся, обещаю не размещать запись на «Ютубе». И ты тоже должен пообещать, что никому не покажешь.

— Обещаю.

Это было захватывающе. Я разделся до трусов и улегся на кровать. После долгого поцелуя Чарли вскочила, настроила фокус и нажала пару кнопок.

— Мотор! — Раздался ее смешок.

Сначала я чувствовал себя скованно, так как все время помнил о камере. При этом не отпускало странное ощущение, что за мной следит не неодушевленный аппарат, а человеческий глаз, который при этом еще и оценивает меня. Но после поцелуев и нежных прикосновений во мне стало нарастать возбуждение и о съемке удалось забыть.

Надо сказать, что ни я, ни Чарли единолично не отвечали за «сценарий» нашей близости. У нас не было одной доминирующей стороны. Однако чаще вела она. Чарли была режиссером — ее губы, язык и пальцы подсказывали мне следующий ход. Она двигалась так, чтобы я понимал, чего она ждет. Она шептала: медленнее, быстрее, мягче, сильнее. При этом не забывала следить за тем, чтобы мы находились в поле зрения объектива.

Когда все закончилось и запись была остановлена, мы оба были насыщены и измотаны.

— Не могу дождаться, хочу посмотреть прямо сейчас, — сказала Чарли.

— Хм. Я тоже.

Она придвинулась ближе, поцеловала меня нежно и страстно, волосы ее щекотали мне нос.

— Я никогда этого раньше не делала.

Я промолчал.

Тишина длилась не больше нескольких секунд, а затем Чарли спросила:

— А ты?

М-да. Была все-таки надежда, что этого вопроса не будет и скрыть тайну будет легко. Она никогда бы об этом не узнала — я уверен, что все доказательства стерты, а моя партнерша по предыдущему домашнему секс-фильму вряд ли станет откровенничать. Лгать очень не хотелось, но не было понимания, стоит ли мне открывать эту правду.

— Однажды, — выдавил из себя я.

Возникла пауза, такая долгая, что мне подумалось, что она уснула.