Если она полюбит

— Ты можешь посмотреть на меня? — продолжал я настаивать.

Она перевела дыхание и повернула голову, напряженная и встревоженная.

— Я рассталась с одним человеком.

— О…

— Это было трудное расставание. Очень… неприятное.

— Как его звали?

Новая долгая пауза.

— Лео.

— Он был львом?

Легкая улыбка в ответ.

— Нет, он был крысой.

— Он тебя обманул?

Чарли подошла к раковине и встала ко мне спиной. Она начала говорить, а ее пальцы в это время рисовали на запотевшем зеркале кривые и ломаные линии.

— Это был ублюдок. Настоящий подлец. Он из тех парней, что всегда глазеют на других привлекательных женщин, будучи с тобой в ресторане. Их глаза блуждают, оценивают, ищут декольте или открытые ноги. Практически в самом начале наших отношений Лео переспал с кем-то еще, стоило ему уехать в командировку. При этом его жалкое оправдание состояло в том, что мы встречались всего лишь несколько недель и он еще не до конца осознал, что наша любовь — это нечто особенное и серьезное. Просто бессмысленная болтовня! Но я все равно дала ему еще один шанс.

Зеркало очистилось, и теперь мне было видно отражение лица Чарли — она хмурилась.

— Это была худшая ошибка…

— …которую ты когда-нибудь совершала?

Глаза ее стали пустыми, она глубоко ушла в себя, вероятно, погрузившись в воспоминания. Капли срывались с крана, звук их отчетливо слышался: кап, кап, кап. После одиннадцатой капли Чарли вернулась в реальность.

— Все в порядке?

— Да, уже лучше. Прости меня, — она покачала головой и улыбнулась, давая понять, что все это уже в прошлом. — Я тоже хочу в воду.

И не дожидаясь моего ответа, она скинула на пол одежду и забралась в ванну. Разговор об этом Лео и о худшей ошибке, которую Чарли когда-либо совершала, не получился. Стало ясно, что теперь мне лучше заткнуться, перестать волноваться и наслаждаться настоящим.

* * *

Я стоял перед окном уже одетый, опираясь на костыль. Вероятно, из-за продолжительного сна ощущения в ноге были гораздо менее болезненными, и двух простых болеутоляющих средств мне вполне хватило. Тяга к кодеину полностью не исчезла, но все-таки я уже был в состоянии отвлечься, причем без особых усилий.

— Снег и лед совсем растаяли, — крикнула Чарли из спальни, где она сушила волосы.

— Вижу. Наконец-то, — откликнулся я. — Мне бы хотелось выйти прогуляться.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Я здесь уже с ума схожу. На улице не скользко, значит, все будет хорошо. А если я начну падать, ты меня поймаешь. Все, я решил, и тебе меня не отговорить!

Десять минут спустя, преодолев трудный спуск по лестнице, я стоял на тротуаре, кутаясь в пальто от пронизывающего ветра. Несмотря на холод, он казался мне прекрасным, казалось, он несет аромат мяты. Морозный воздух наполнял легкие свежестью, сердце учащенно билось, кровь бежала быстрее.

— Пойдем в парк, — попросил я.

По улице на костылях передвигаться было гораздо сложнее, чем по квартире, но Чарли все время была рядом, весело поддразнивая — «мой бедный раненый солдат». Вскоре я подобрал удобный ритм, напряженные мышцы расслабились, и впервые за минувшие две недели я почувствовал себя живым и бодрым. Словно арестант, которого только что выпустили из тюрьмы.

— В эти дни ты показала себя настоящей боевой подругой.

— Брось. Я просто чуть-чуть присматривала за тобой.

Мы вошли в ворота парка.

— Есть идея, — в глазах у Чарли мелькнули коварные искорки. — Можно поиграть в заключенного и тюремщика. Я добуду наручники и большую резиновую дубинку, а тебе арестантскую робу.

— Затейливо.

— Если будешь себя вести хорошо, то сможешь получить кое-какие привилегии. Но если будешь непослушным и дерзким…

— Иногда ты меня пугаешь, — отшутился я.

Парк был прекрасен. Заиндевелая кора деревьев блестела на солнце. Паутина ветвей четко вырисовывалась на фоне стальной голубизны неба. По озеру плавали льдины, и я вспомнил, как мы с Чарли занимались здесь любовью, несмотря на жуткий холод. А еще тут когда-то утонул мальчик… Интересно, что и в прошлый раз мне тоже припомнился этот случай. Я остановился, чтобы поцеловать Чарли, опираясь на костыли, а потом мы двинулись дальше, в кафе, где купили горячий шоколад со сливками и зефир. Мы уселись за столик, наблюдая, как дошколята гоняются друг за другом по траве.

— Ты любишь детей? — спросила Чарли.

— Детей? Конечно. Впрочем, пока еще я не готов заводить своих, но со временем — непременно. А ты?

— Я беременна, — коротко сказала она.

Шоколад застрял у меня в горле.

— Это шутка, — она грустно рассмеялась.

— Чарли! Не надо так больше шутить.

— Судя по реакции, определенно не готов. Но я вообще-то очень люблю детей. Иногда я вижу сны, в которых у меня есть маленький сын. Он одет в полосатую футболку, и волосы у него тоже рыжие. Сын держит меня за руку и говорит, что будет любить всегда-всегда.

— Это мило.

— Но мальчики никогда так не делают. Они всегда оставляют своих мам, — она задумчиво наблюдала за кружащимися девочками. — При этом не знаю, что бы я чувствовала к дочери.

— Уверен, что ты будешь прекрасной мамой. Станешь заботиться, кормить…

Она рассмеялась.

— Правда?

— Да. Вот так же, как за мной ухаживала.