Если. Отголоски прошлого (СИ)

— Из нас двоих мужчина — ты, — сухо ответила Софи. — Что ты предлагаешь?

— Я сто раз объяснил тебе свою позицию, — сказал он, посмотрев на Джона. — Любовная связь при моем образе жизни приводит к…

— Гармонии тела и разума, — закончил за него друг.

Шерлок Холмс отрицал отношения любого рода почти всю свою сознательную жизнь, но тут, глядя в карие глаза, которые столько раз возвращали его к жизни, он вспомнил данное себе в Корнуолле обещание больше никогда не сделать ничего, что заставит вечный вызов этого взгляда заледенеть и уступить место холоду отчужденности. Возможно, быть рядом в новом статусе — идеальная возможность это осуществить.

— Я… я не буду возражать против того, чтобы не характеризовать тебя в качестве «только моего друга».

— Интересно, — в карих глазах заплясали озорные огоньки. — А теперь — то же самое без двойного отрицания.

В любой другой ситуации и с любым другим человеком Шерлок бы в тот же момент разразился самой злой дедукцией из своего арсенала, но в этот момент он лишь почувствовал, как в груди зашевелилось что-то теплое и… светлое.

— Ты невыносима, — сказал он, постаравшись придать голосу максимальную непредвзятость. Получалось из ряда вон плохо, потому что ее губы растянулись в едва заметной улыбке. — Ладно. Софи, как ты смотришь на то, чтобы, в угоду социальному регламенту, в дальнейшем именоваться… парой?

— Положительно, — кивнула Конан Дойл.

— Что ж, мне этого достаточно, — ответил Холмс, улыбаясь одними глазами.

Они смотрели друг на друга еще пару секунд, а потом их лица вдруг стали непроницаемыми, и они одновременно потянулись к губам друг друга. Не хотелось говорить: все слова сейчас показались бы глупыми, грубыми и неуместными, а ладони Шерлока на талии Софи, ее рука, предательски скользнувшая по его шее и нырнувшая в кудри на его затылке, пылающий огонь в камине сбоку от них, и вообще — вся атмосфера квартиры, в которой они провели эти странные пять лет, полные величайшей в истории недосказанности, говорили сами за себя.

Конан Дойл отчего-то вспомнила вечер свадьбы Молли и Грэга и признание самой себе в том, что она абсолютно счастлива, и поймала себя на мысли, что безмерно тогда ошибалась.

И вдруг, всего спустя секунд десять после того, как они снова потянулись друг к другу, когда Шерлок вдруг решил прижать ее к себе крепче, их обоих одновременно накрыло волной огня, куда более сильного, чем то, что они испытывали до этого. Мужчина и женщина на мгновение замерли, чувствуя, как все вокруг буквально остановилось на краю пропасти, в которую они могли вот-вот сорваться.

Софи медленно отстранилась, и Шерлок открыл глаза, посмотрев прямо на нее. Взгляды серых и карих глаз на мгновение встретились, они оба почувствовали, как внутри растет что-то большое, горячее и даже страшное, и в этот же момент оба заметили, как в глазах напротив загорелся огонь того, что они никогда не рассчитывали увидеть у их обладателя.

Софи первой отвела глаза и неловко убрала руки с плеч Шерлока. Тот нехотя снял руки с ее талии.

— Четыре часа ночи, Шерлок, — сказала Конан Дойл хриплым голосом.

— Да, — откликнулся он.

— Я… — несколько смущенно начала она.

— Да, и я… — не менее неловко заговорил Холмс.

— Хорошо, — кивнула девушка, отворачиваясь.

— Да, отлично, — Шерлок посмотрел в другую сторону.

— Тогда?

— Да, да…

Софи, не глядя на детектива, сделала несколько шагов к выходу, но остановилась в дверях, снова посмотрев на мужчину:

— Спокойной ночи, «не сосед», — сказала она.

Он повернулся и перевел на нее взгляд:

— Спокойной ночи, Соня, — кивнул он ей.

Она, также кивнув в ответ, резко отвернулась и быстро пошла вверх по лестнице, не успев заметить, как губы Шерлока растянулись в предательской улыбке. Он смотрел в пустой дверной проем до тех пор, пока в ее комнату — чуть громче и резче, чем обычно — не хлопнула дверь.

Джон был прав. Они правда идиоты.

Софи, не включая свет, быстро подошла к кровати и, как подросток, бросилась на нее и уткнулась лицом в подушку, пытаясь унять разогнавшееся сердце.

Он знал все про Артура, знал про связь с Мориарти, и не разочаровался в ней. Он смотрел на нее в доме Гарридеба и действительно чувствовал то, что она подумала. Он сейчас смотрел на нее в гостиной так, что она поняла, что он хочет того же, что и она.

Но для этого еще было рано. И что, что они знают друг друга пять лет? Софи поднялась с постели, все-таки включила свет, решив переодеться, и на пару мгновений застыла.

Они не сказали ни слова «люблю», ни «нравишься» — им было далеко за тридцать, и все эти слова в их возрасте, кажется, вовсе не имели смысла, куда важнее было то, что они могли прочесть в глазах друг друга. И прочли. Софи встрепенулась, поворачиваясь к шкафу.

А когда посмотрела в зеркало, поняла, что отражение ей улыбается.