Если смерть умрёт

Монах, что-то пробормотал, наклоняясь над брезентовым, длинным тюком. Долго чиркал спичками, пока зажег свечу – тоненький огонек светлячком заплясал над желтой спицей восковой свечи.

Дядя Костя сунул такую же свечу в руки майору и строго сказал:

– Фуражечку сденьте.

Монах выпрямился, блеснул наперсным крестом. Дядя Костя деловито подал ему дымящееся кадило.

Монах что-то длинно нараспев проговорил

– И во веки веков, Аминь – ответил дядя Костя, широко крестясь и клянясь в пояс.

Священник опять что-то проговорил

– Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй – подпел – проговорил старый контрактник

Майор сообразил, что иеромонах читает молитвы по-грузински. Дядя Костя попытался еще подпеть, но у него не получилось попасть в лад, и он примолк. Иеромонах служил сосредоточенно, деловито обходя увязанный веревками брезентовый сверток. Ветерок несколько раз сдувал бумажную иконку, и дядя Костя кидался ее поднимать, пока, наконец, не подсунул под веревку. Монах обходил старика, словно не замечая.

Майор оглянулся и встретился с растерянным взглядом молодого солдата, который, похоже, по всему, не знал как себя вести. Охлобыстин же стоял, закрыв глаза, время от времени, крестясь забинтованной рукой.

– Вот ведь, – подумал майор, – десять лет назад такое и представить было невозможно.

– Со святыми упокой… – запел по-славянски монах и дядя Костя деловито подхватил хриплым баском:

– …Христе, душу раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная. Сам един еси Бессмертный, сотворивый и создавый человека, земнии убо от земли создахомся, и в землю туюжде пойдем…

Старик дернул кадыком, всхлипнул, забормотал, торопливо догоняя молитву:

– яко же земля еси, и в землю отыдеши, аможе вси человецы пойдем, надгробное рыдание творяще песнь: алилуия, алилуия, алилуия…

Он долго откашливался и просмаркивался, стыдливо вытирая слезы, громадной красной ручищей.

– Вот ведь, – бормотал он, извиняющимся тоном, – страх ведь какой… Вы, пацаны, того…– в опасении ходите, и не по одному… И с оружием. Оружие ведь теперь надо завсегда при себе иметь… Так ведь, товарищ майор?

Майор не нашелся что ответить.

Иеромонах, бережно завернул в холстину и убрал кадило. Дядя Костя совал ему что-то в мешок, приговаривая: – Нет уж, батюшка, как положено, от всего сердца благодарность. Вон ведь как вышло…беда то, какая…

Майор взялся проводить священника.

Тот шел сноровистой походкой человека, привыкшего ходить по горам.

– Как, по – вашему, что это? – спросил майор,– когда, видя, что офицер запыхался, монах остановился и присел под огромной корявой сосной.

– Сатана в мир рвется, – спокойно, как о чем-то обыденном и для него, абсолютно, ясном, ответил монах.

– В каком смысле? – не понял майор.

– В прямом.

– Позвольте… Как то принято считать, что сатана или там злой дух, это, так сказать, категория не материальная, скорее, метафора…

– Кем принято?

– Что?

– Так считать, кем принято? – раздельно повторил монах.

– Ну, учеными, например…

– А они откуда знают?

– Доказательств этому не имеют. Свидетельств, подтверждений, фактов… Вероятно, никогда не встречались в, так сказать, телесном воплощении. В материальном…

– Не встречались, а считают. Им не встречались, не значит, что вообще нет.

– Допустим, есть – сказал майор, – какое –то живое существо, не открытое прежде животное…

– Прежде его не было, – сказал священник, – Это – новое прельщение сатанинское.

– Откуда вы знаете, что прежде не было? Не попадалось просто. Люди не сталкивались с ним.

– Здесь люди жили от сотворения мира. Не было такого.

– Почему вы так уверены?

– Мир был другим. Вера была сильнее. Бога боялись.

– А в какой это связи?

– В прямой. Осознавали свое предназначение. Не извращали пути предначертанного.

– Вот вы говорите – новое, – сказал майор, – а ведь покойный Бабченко утверждал, что лет пятьдесят назад здесь появилось странное существо, не зверь, не человек. Значит, было и раньше. И пятьдесят лет назад. Давно.

– Разве полвека это давно? Раньше не было. Она – первая.

– Да откуда вы знаете!

Монах резко повернулся к офицеру, глянул на него провалами глаз.

– А может, это мать моя…!

– Господи! – майор отшатнулся, – как это?

– Что вы так вскинулись? Вас же в школе учили, что человек произошел от обезьяны…– уже спокойно и даже, как показалось майору с усмешкой, сказал монах

– А… Вы в этом смысле.

– Нет.

– А как же?

– Нынешние насельники планеты мнят себя богами. Нам нет преград ни в море, ни на суше… Ориентиры во всем смещены. Целью стала польза. Пользу же видят в насыщении прихотей. Вы что не видите, как человечество стремительно возвращается в дикое состояние?

– Да нет… Не замечал. Технический прогресс…