Если только дозвонюсь...

Современная проза Если только дозвонюсь…

В понедельник, ближе к вечеру, я получил вот это:
«Когда-нибудь мне все надоест, и я уйду в сумасшедшие.
Мне надоест мир богатых и бедных. Грязных и чистых. Мрачных и беззаботных. Мир умных и тех, кто умен лишь при должности.
Мне обязательно это надоест.
Я позвоню по 01 и спрошу: «Поджигателя не вызывали?»
Я позвоню по 02 и скажу: «Где-то кто-то «замочил» четверых».
Я позвоню по 03 и крикну: «Спасите наши души!»
А «справочную» я попрошу сообщить мне телефон человека с фамилией на букву М. (Телефон на букву П я искал до 2008 года.)
Потом я закурю сигарету со стороны фильтра, выброшу с балкона лишнюю мебель и начну читать вслух прямо из Данте. Насчет жизни земной, которую он прошел до половины, а потом зачем-то сбился и заблудился в лесу. А когда они приедут – с брезентовыми рукавами, при погонах и с носилками, я скажу лишь одно слово:

– Надоело!

И пусть меня обливают водой, пишут длинные протоколы и укладывают на носилки. Это уже не важно.

Главное, я успел сказать то, что хотел…»
С утра меня напрягал редактор, в обед – читатель, требовавший подсказать адрес магазина, где продают "Педи-гри" с банановой начинкой. Был конец рабочего дня, и я мечтал лишь об одном – поскорей выключить компьютер и уйти домой.
Еще не открывая письмо, я почему-то решил, что это – спам. Но раскрутить мысль до конца не было сил. Я открыл и прочитал все, до последнего многоточия.
Стиль письма мне понравился. Чувствовалось, автор владеет словом и дружит с юмором. Я даже разок улыбнулся и два раза хохотнул. Хотел письмо удалить, но передумал.
А зря!

Рано утром меня разбудил телефонный звонок (на будильнике – половина восьмого). Какого черта?!

– Ты сегодняшний номер газеты читал? – услышал я гробовой голос редактора.

– Читал. Еще вчера. А что?

– «Когда-нибудь мне это все надоест, и я уйду из мэров в сумасшедшие. Мне надоест мир дешевой лжи и дорогого обмана. Мир чистых слов и грязных помыслов. Мир умных, но бедных, мир глупых, но при должностях…» – здесь голос у редактора осекся. – Будешь слушать дальше?

– Не надо, – сказал я, моментально вспоминая, где я вчера видел нечто похожее. – Но ведь в полосе этого не было, я ее лично вчера подписывал!

– Сегодня я у тебе кое-что подпишу, – зловеще пообещал редактор. – Ровно в девять чтоб был у меня. И без опозданий!

Он положил трубку. А я оделся как учили – ровно через сорок пять секунд, и помчался на работу – в Дом печати.

Ехал я долго. Автобус кряхтел, намекая на близкое техобслуживание. Пассажиры царапали меня сумками и топтались по моим ногам. Однажды на перекрестке нас обогнала пожарная машина, и весь автобус ей позавидовал. А еще через два квартала дорогу нам преградил нищий на костылях.

– Так что скинемся, граждане, убогому на пропитание! – бодро сказал он, и попытался открыть костылем дверь автобуса. Бесполезно. – Да вы что, в натуре? Червонца жалко?!

Нищий плюнул в сердцах и попал на капот. Пассажирам стало дурно. Водитель крикнул: «Попрошу в салоне не гадить!», и сердито надавил на газ.

К Дому печати я подъехал с тяжелым сердцем и неожиданно легким карманом. Наковыряв из швов мелочи, я кое-как расплатился с водителем и побежал в редакцию. У входа стояла корреспондентка Маша и собирала слезы на газетный лист.

– Что с тобой?