Если ты меня любишь

— По–видимому, нужно… — начал Гарри.

— Господин наместник желает нанять нового секретаря? — чуть слышно спросил Дорсенс, побелев как полотно.

Гарри не успел ответить бедняге, потому что дверь кабинета едва не вылетела из петель, впустив второго наместника Министра — Ермона. Рослый красавец отбросил назад свою великолепную мантию и орлиным взором оглядел рабочее помещение Гарри, похожее на развороченный архив. За бумагами почти не видно было как самого Поттера, так и его неловкого, но очень сознательного секретаря. Увидев Ермона, Дорсенс совсем перепугался и быстро полез под стол за упавшими письмами, что вызвало обрушение еще двух высоких стопок.

Ермон одарил его уничтожающим взглядом, брезгливо переступил через препятствие и, отряхнувшись, подошел к Гарри, с трудом скрывая раздражение.

— Как вижу, деятельность у вас идет полным ходом? — осклабился он.

— Дел невпроворот, — с деланно серьезной миной ответил Гарри. — Всё пишут и пишут, мне скоро придется составлять шаблоны, дабы облегчить свою участь.

— А что, секретарь уже ни на что не годится? — не пытаясь понизить голос, осведомился Ермон, опершись на стол.

Краем глаза Гарри заметил, как покраснел Дорсенс, склонившийся над огромным свитком, и дружелюбно ответил:

— Видите ли, я привык вникать во все дела сам, насколько это возможно. Что до помощника, более исполнительного я не мог и желать.

— В самом деле? — вежливо усомнился Ермон и еще раз обвел глазами кабинет. — Из канцелярщины не так просто выбраться, особенно аврорам. Не говоря уже о тех, кто имеет на своей совести немало громких подвигов.

Он неспроста выразился именно так: «на своей совести». Гарри сощурился и уже приготовился произнести — нет, не речь в свою защиту, потому что оправдываться перед Ермоном он считал ниже своего достоинства, — какую‑нибудь едкую фразу, но поссориться двум высокопоставленным лицам не удалось. В камине ярко вспыхнуло изумрудное пламя, и через секунду в руки Гарри упал свиток с печатью министра магии. Ермон чуть скривил губы, но потом вновь принял безразличный вид.

— Срочный вызов? — как можно равнодушнее поинтересовался он.

— Нет, — пробежав глазами свиток, ответил Гарри. — Однако я полагаю, нам с вами нужно присутствовать на этом совещании. Речь идет о южных границах.

— А, — протянул Ермон, — все о том же. О банде дебоширов, которые терроризируют морскую границу. Признаться, я от них уже устал.

— Что до меня, я не вполне уверен, кто кого терроризирует, — заметил Гарри. — Они хотят присоединиться к британским чародеям, вернуться в свои дома, так в чем же дело?

— Все не так просто, мистер Поттер. За те годы, что они провели в эмиграции, они… как бы это сказать… одичали. Разбой, организация бунтов. Не стоит забывать, что среди них отъявленные преступники, которые могут вернуться только в тюрьму. Да и не совсем ясно, где они были, когда родина нуждалась в помощи.

— Этого мы не знаем, — пожал плечами Гарри. — Не значит же это, что у всех этих людей один и тот же мотив. Я за то, чтобы вступить с ними в переговоры.

— Об этом не может быть и речи! Министр не пойдет на это! Совет, — поправился Ермон, — не пойдет на это.

— Совет должен знать всю ситуацию до конца, а она еще недостаточно изучена. Куда больше разрушений производят, например, неуправляемые орды великанов на западе, но никто этим не занимается. По крайней мере, моему ведомству Министр этого не поручал. — Последним предложением Гарри как бы напомнил ретивому наместнику, что ведомств всего два, а стало быть, Ермону Великолепному следовало заняться делом, а не плести интриги.

Намек был не то чтобы грубым, но Ермона он привел в ярость. Он шумно втянул носом воздух, отстранился от Гарри и, глядя на него сверху вниз, четко произнес:

— Увидимся на совещании, наместник.

— Всего хорошего, наместник, — с полупоклоном ответил Гарри.

Разгневанный «Аполлон» оставил дверь нараспашку. Приободренный похвалой Гарри Дорсенс с любопытством поглядел ему вслед.

— Браво, господин, — кивнул он Гарри с довольным выражением лица.

— Не болтай, — заранее предупредил его тот. Дорсенс обожал сплетни и пересуды, а они серьезно затрудняли и без того запутанный процесс координации действий по восстановлению мира и согласия.

Гарри испустил усталый вздох и взялся за почту. До совещания оставалось полтора часа. Пара глупейших просьб от якобы угнетаемых сквибов (на прошлой неделе Гарри протащил через Совет закон, защищающий права сквибов, эльфов и гоблинов), с десяток восторженных поздравлений по поводу его назначения наместником, а дальше смотреть он не стал. Привычка читать вдумчиво сыграла свою роль: в глазах уже рябило, хотелось пить, а конвертам не было конца. Да и думы не давали молодому человеку покоя.

Внезапный оглушающий звон заставил Гарри подпрыгнуть, отскочить от стола и принять боевую позицию. Он явственно видел белую вспышку и нацелился палочкой в окно, но опасность пожелала остаться неизвестной.

— Простите, наместник! — вскричал Дорсенс, размашистым движением смахнув со стола чернильницу. — Это мое заклинание. Я усилил его, чтобы… ох, да они разбили стекло!