Если ты не будешь занят, то спасешь меня? (СИ)

— Мой животик… моё брюхо… моя гордость и наказание… — заныл я, ибо сильно упирался самой нежной частью тела (которая занимала процентов восемьдесят этого тела) в острый угол. — Тай Лунг, вытащи меня…

— Пытаюсь. Сделай милость, перестань ночью есть. И сядь на диету, панда! ты же отцом станешь, как ты будешь жену и ребёнка защищать, когда в стенах застреваешь?

— Но Софе вообще-то нравится, как я выгляжу, — промямлил я.

— Потому что она рядом с тобой не чувствует себя толстой во время беременности.

— Неправда!

— Заткнись и втяни живот, вторая попытка.

В общем, он меня так и не вытащил, и меня в таком положении узрели Кейджи, Софа и Тигрица. Барс что-то сказала дочери, но та отмахнулась, подбежала ко мне и обняла.

— Мой бедняжка… ты зачем туда полез?

— Потом объясню, сладенькая. Только не нервничай.

— Ох… тебе больно?

— По, сел бы на диету, — заметила подошедшая Тигрица.

— Да не жирный я! — рявкнул я на них, поглядывая на маму Софочки, которая смотрела на меня ещё секунд пять, а потом ушла обратно во дворец.

— Делать-то что? — сказала Софа, поглаживая меня по щеке.

— Ну, я его уже час вытащить не могу. Придётся ждать, пока он похудеет.

— Луни, я серьёзно.

— Так и я тоже.

В итоге, я всё-таки выбрался. И с беременной женой двинул в нашу спальню, дабы обработать порез на животе. Пока Софа аккуратно его перебинтовывала, я неловко на неё поглядывал.

— Софа.

— Да, любимый?

— Слушай… тебя устраивает мой живот?

Панда подняла на меня глаза, поглаживая брюшко.

— Что за вопрос такой? Конечно устраивает.

— Честно?

— Естественно, мой толстенький, — она чмокнула мою щёку.

— А твоя мама… она меня за это ненавидит?

— С чего ты решил?

— Извини пожалуйста, но она на меня смотрит как на врага народа. Да и я позорился сегодня как мог.

— По, — Софа взяла меня за руки. — Мама тебя не ненавидит. Она тебя просто не знает, и поэтому настороженно относится. Одна вещь в тебе ей даже понравилась.

— Это какая?

— Ты панда.

— И… и что?

— Ты панда, я панда. Она рада, что если мы с тобой последние панды, то мы сошлись, и ждём ребёнка. Просто её немного напрягает, что ты… эм…

— Что я — что?

— Ну… такой, — Софа похлопала моё брюшко. Видя моё паникующее лицо, она притянула меня к себе и поцеловала. — Только не переживай.

— Мать моей жены ненавидит меня из-за того, что я толстый, как не переживать?!

— Разве тебе так важно мнение моей мамы?

— Да! Ну, она ведь твой родитель, я должен ей нравиться, разве нет? Так, ладно, я сажусь на диету. Прямо с утра.

Софа умилительно улыбнулась.

— Чьё мнение тебе важнее: моё, или мамы?

— Твоё конечно.

— Тогда не волнуйся так, — она чмокнула меня в нос. — Мне ты таким очень даже нравишься. Разве для нас с тобой полнота не естественна?

— Наверное, — промямлил я. — Я тебе честно нравлюсь?

— По, я тебя и твой животик обожаю.

— Правда?

— Да. Он такой красивый, кругленький, мягкий, пухленький и приятный. Вдобавок, очень тёплый и пушистый.

— Хех… не зря он моя гордость… — засмущался я.

— Конечно не зря, — Софа легла на кровать, обнимая мой живот и прижимаясь к нему своим беременным пузиком. — Ох, По, ты поправился?

— Есть такое.

— Ты ж мой хорошенький, — улыбнулась она. — Ты такой красивый с твоим белым круглым животиком.

— Ты красивее, — я поцеловал её, поглаживая пузечко. — Тебя не тошнит?

— Нет, я в порядке. Давай спать, мой пухленький? я очень устала.

— Конечно, моя булочка. Доброй ночи.

Софочка зевнула, уткнулась мордочкой мне в плечо и вскоре заснула. А я смотрел на неё и улыбался. Я тебя люблю, моя милая пухленькая панда.

Прошло несколько месяцев. У нас с Софой родился сын. Родился он несколько дней назад, и мы дали ему имя Линдор. Боже мой, какой же он хорошенький. Такой маленький, беззащитный, такой милый. Когда Софочка показала его нашим друзьям, то Тай Лунг многозначительно посмотрел на Тигрицу и сказал:

— Давай тоже детей заведём?

— Зачем? — изумилась та.

— Чего у панды есть, а у меня нет? Я про По, Софочка, не про тебя, — пояснил барс, дабы Софа не возмутилась, на всякий случай.

— Завидуй молча, — сказал я, взяв сына у пандочки, ибо ей нужно было поесть. Линдор чуть захныкал, на что я стал его укачивать. — Чш-чш-чш, это папа, тише, маленький.

— Это слишком мило, — пискнул Богомол, смотря на меня. — Ты так аккуратно его держишь своими лапами.

— А что у меня с лапами не так?

— Они как… — начал было Обезьяна, но замолк, видя гневный взгляд нашей мамы-панды. — Ничего, нормально всё.

Линдор вздохнул и стал рассматривать меня. Я умилительно на него смотрел, и чмокнул в лобик.

— Сыночек, — прошептал я, гладя его по щёчке.

— Дорогая, нам срочно нужен ребёнок, — не унимался Тай Лунг, приставая к Тигрице. — Я тоже хочу с ним сюсюкаться и играться.

Воительница притянула его к себе и что-то прошептала на ушко. В следующий миг барс наклонил её над полом и начал жадно целовать.

— Не съешьте друг друга, — буркнул я, отворачивая ребёнка. — Не смотри, сынок, тебе рано такое видеть.

— Когда наши дети станут достаточно взрослыми и овладеют кунг-фу, мой сын станет самым великим воином, и…

— Твой? — переспросила Гадюка.