Если ты осмелишься (ЛП)

Солнечные лучи падают на ряды надгробий, некоторые из них выцветают под резкими лучами солнца.

Кладбище, к счастью, пусто. Несмотря на то, что Хлоя была моей лучшей подругой, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я навещаю ее могилу. Они только осыплют меня ужасными оскорблениями. Все, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое оплакивать мою лучшую подругу. Может, я и виновата в ее смерти, но я не хотела, чтобы она уходила. Это, похоже, никто не понимает. Я так же опустошена ее потерей, как и все остальные. Если бы я могла вернуть то, что я сделала, если бы я могла вернуть всю ту ночь, я бы это сделала. Я бы поменялась местами с Хлоей в мгновение ока.

Я опускаюсь на колени перед ее надгробием. Хлоя Новак. С 2003 по 2023 год. Любимая дочь, сестра и подруга.

Слова расплываются, и я кладу фаршированную утку к основанию камня. Я почти чувствую, как призрак Хлои ухмыляется рядом со мной, шепча спасибо.

— С днем рождения. — И эти два слова — все, что я успеваю произнести, прежде чем рыдания сотрясают мое тело. — Мне так жаль, — шепчу я. — Мне так жаль, Хлоя.

— Все еще хочешь поменяться местами? — спрашивает глубокий мужской голос позади меня.

Я выпрыгиваю из своей кожи и разворачиваюсь, рыдания застревают у меня в груди.

Уэс нависает надо мной, букет цветов, зажатый в его руке, свисает сбоку.

Черт. Я не думала, что он приедет так поздно со своими родителями.

— Что? — Спрашиваю я, мой мозг лихорадочно соображает, безуспешно пытаясь понять смысл его слов.

— Ты сказала, что хотела бы быть тем, кто умер той ночью. — Его голос и глаза ровные, бесстрастные.

— Да. — Я говорю это каждой клеточкой своего существа.

Часть меня — глупая, дебильная часть — надеется, что он заключит меня в объятия, погладит по волосам на затылке, пока мы вместе будем плакать над девушкой, по которой мы оба так сильно скучаем, что ее потеря тяжестью давит нам на грудь, сокрушает и душит.

Он, конечно, этого не делает, и рыдание подступает к моему горлу, но мне удается проглотить его.

Когда над нами повисает тишина, а Уэс не делает попытки задушить меня, я пытаюсь еще раз.

— Я знаю, ты не хочешь этого слышать, Уэс, но я с…

— Заткнись нахуй, Вайолет. — Он поднимает руку, слова звучат без его обычного яда, но приказ заставляет мои губы плотно сжаться. Как будто он слишком измотан для своего сегодняшнего плана мести. — Убирайся отсюда на хрен, или я сам похороню тебя здесь.

Я поднимаю руки, отступая от могилы Хлои.

— Хорошо. Я ухожу. Я с… — Но я останавливаю себя, зная, что по какой-то причине ”прости" — последнее слово, которое Уэс Новак хотел бы услышать из моих уст.

Я почти бегу к парковке, убегая от Уэса как можно быстрее, пока он не передумал отпускать меня невредимой. Прежде чем он ткнет меня лицом в грязь и заставит съесть это.

Когда я добираюсь туда, дыхание вырывается из моей груди. Уэс сидит перед могилой Хлои, повернувшись боком к ее камню и положив руки на колени, как будто он непринужденно болтает с ней. Пока он не проводит большим пальцем по своей щеке.

Я отворачиваюсь, предоставляя ему уединение, которого он заслуживает. По отношению ко мне его внешность холодна, жестка. Но где-то в глубине души та его более мягкая часть, та часть, которая сделала его тем Уэсом, которого я знала раньше, все еще там.

Я всегда знала, что у него большое сердце. Больше, чем он любит показывать. Когда-то я думала, что для меня есть в нем место.

Но этого никогда не случится.

Уэс

Гребаная фаршированная утка. Приз, который она выиграла на карнавале. Маленький утенок, над которым Хлоя мгновенно сжалась и заворковала, как только он оказался в руках Вайолет.

Утка, которая напоминает мне о нашем первом поцелуе. Когда я прижался губами к ее губам и удивился, как я прожил целую жизнь, не целуя ее. Когда я понял, что ни за что не смогу удержаться от того, чтобы снова ее поцеловать.

Глядя, как Вайолет рыдает перед могилой моей сестры, я застыл на месте. Как будто я почти забыл, что у нее там, внутри, есть сердце. Что до того, как Вайолет убила ее, они были лучшими подругами.

Но последний человек на этой Земле, заслуживающий моего сочувствия, — Вайолет Харрис.

Если бы не она, я бы не праздновал день рождения своей сестры на ее могиле. Я бы не купил ей гребаных цветов, потому что, когда она была жива, они ей даже не нравились. Сказала, что они скучные, неоригинальные. Такие подарки получают все девушки. Такой подарок, который не требует никаких раздумий.

Если бы она была все еще жива, то прямо сейчас издевалась бы надо мной. Ты такой неоригинальный, Уэс.

Без нее я существую.

Какая-то ненормальная часть меня хотела упасть на землю рядом с Вайолет и притянуть ее в объятия. Оплакиваем мою сестру вместе, как мы бы это сделали, если бы Вайолет не была ответственна за то, что ее похоронили в первую очередь.

Самое больное во всем этом то, что единственный человек, которого я хочу утешить, и есть причина, по которой я нуждаюсь в утешении.