«Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть

Танхум трудился без устали, энергично погружая ступни в фиолетово-шелковистую виноградную массу. Потом женщины обнесли всех бокалами с темно-красным сладким соком. Лейб Ханкин произнес полагающееся благословение и небольшую проповедь. Он говорил о великой мечте и жизненных трудностях, о долге продолжать начатое и о необходимости вести самостоятельное существование. Слова его взволновали поселенцев. После торжественной части колонисты выпили «за здоровье», от души чокаясь друг с другом бокалами. Отвечая на чье-то приветствие, Ольга внезапно встретилась взглядом с Иегошуа Ханкиным, который стоял возле нее. Она почувствовала, насколько сильна его радость, хотя внешне он и оставался невозмутимым. «За нашу землю, за нашу колонию, за нашу независимость», — сказал он, подчеркивая каждое слово, и залпом выпил содержимое своего бокала. Потом налил себе из бочки еще соку. Ольге был приятен безграничный энтузиазм этого юноши, и, глядя на него, она испытывала симпатию, сочувствие и жалость. Он был на много лет моложе Ольги. Однако его скрытая энергия и сила притягивали и волновали ее, заставляя забывать о возрасте. Она вспомнила рассказы о «выходках» Иегошуа и почувствовала, что его бунтарский характер нравится ей все больше и больше. Он, верно, способен на самые дерзкие поступки и всегда будет искать возможность их совершить. Иегошуа залпом осушил второй бокал и, схватив Ольгу за руку, увлек ее за собой в толпу танцующей молодежи.

Как же все это было не похоже на петербургские балы! Двигаясь рядом со своим высоким, худым «кавалером», Ольга почувствовала, насколько потускнели и лишились былой остроты ее воспоминания. Разделяя всеобщую радость, она позволила себе забыться, раствориться в музыке. Иегошуа танцевал неистово, самозабвенно, полностью отдаваясь безумной пляске. Это был необузданный танец дикаря и пророка.

Поздно вечером юноша проводил ее до родительского дома. Он был очень взволнован, но почтительное отношение к взрослой, уважаемой женщине, к тому же пользовавшейся репутацией особы властной и сильной, мешало ему открыто выразить свои чувства. Ольга же ощущала большую усталость и была не в силах размышлять о том, что произошло в ее душе в этот вечер. Под конец прогулки она позволила Иегошуа обнять себя за плечи.

Волшебный виноградный напиток словно снял бремя с ее души, смягчил гнев, подарил ощущение новизны.

Ольга все еще сердилась на своих родных за то, что они заставили ее приехать в Палестину якобы для того, чтобы принять роды у Фанни. Она убедилась, что они просто воспользовались беременностью сестры, чтобы заставить Ольгу покинуть Петербург. Они очень страдали от ее романа с гоем и боялись потерять ее навсегда. Догадывались ли они, насколько верны были их самые худшие опасения? Во время ее визита они делали все возможное, чтобы ей захотелось остаться в Палестине. И действительно, Ольга ощущала, как постепенно притупляется чувство горечи и обиды, вызванное грубым вмешательством родственников в ее личную жизнь. Гнев уступил место задорному желанию побороть трудности. Словно какие-то неведомые дверцы открылись в тайниках ее души. Раньше она бесстрастно приглядывалась к поселенцам и к их занятиям. Теперь ее переполняло желание стать одной из них. Даже принимая участие в бунте против барона и возглавляя женскую делегацию к Аделаид, Ольга не могла избавиться от некоторой отчужденности. Этот длинноволосый кудрявый юноша пробудил ее душу, заставил по-новому взглянуть на окружающую природу и людей, по-иному отнестись к их проблемам. Ей не хотелось анализировать свои отношения с Иегошуа, но безотчетная тяга к нему дарила ей радость и ощущение какой-то невесомости.

На следующий вечер Иегошуа предложил Ольге прогуляться по винограднику, и она с удовольствием согласилась. На прогулку она надела темно-синюю юбку и красиво распустила темные вьющиеся волосы. Впервые после приезда в Палестину Ольга позволила себе выйти из дому с такой «несерьезной» прической.

Они медленно шли по склону холма мимо синагоги. «Собирать виноград нужно ночью, — воодушевленно объяснял Иегошуа. — В три часа утра гроздья покрываются росой. Только тогда можно с уверенностью определить, достаточно ли они сладкие и спелые для выжимки. Если опоздать, ягоды становятся слишком сухими и твердыми, и хорошего вина из них уже не получается». Волнение юноши передавалось Ольге, и, слушая его объяснения, она понимала, что он пригласил ее на прогулку не только для того, чтобы обучать виноградарству. Шагая рядом с Иегошуа, она чувствовала, как жар разливается по всему ее телу. Войдя в виноградник, юноша помог своей спутнице расположиться поудобнее, сорвал большую гроздь и, отрывая одну за другой сочные ягоды, протягивал их Ольге. Последние он оставил себе. Потом они поцеловались. Губы Иегошуа были сладкими от виноградного сока, и Ольга почувствовала, как все ее тело воспряло и пробудилось к новой жизни.