Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

Кстати, этот придурок Фролов Крысулю терпеть не может, хоть она ему и спасла жизнь. Эта, говорит, крыса стервозная, меня убивала. Ему объясняют – убивала, чтобы «поднять», иначе было не спасти. А он в ответ – вот когда умер, тогда пусть и поднимала бы.

Уж сколько втолковывали дураку, что умирал бы он тяжело и долго. Время клинической смерти – промежуток между остановкой сердца и гибелью мозга – и есть те несколько минут, в которые его нужно было успеть поднять. После смерти того, что у него заместо мозгов – кранты.

Так вот, очень даже зависит это время от того, как человек умирает. Если быстро и внезапно, как от удара ножом или от пули – до шести минут. А при умирании долгом и изнуряющем оно здорово сокращается. И при сильной кровопотере, как у него, дурака, может ужаться до нескольких секунд. Поднять человека за такое время, как он, Фролов, себе это представляет?

Понять-то он, вроде бы, понял. Но теперь у него новый бзик. Я бы, говорит, не умер, я жилистый. Эта стерва просто на мне эксперименты делала, как на мыше каком подопытном. Вот так.

А Крысуля, между прочим, рисковала, и серьезно. Не сумей она придурка поднять, повисло бы на ней убийство. Причем убийство беззащитного раненого человека. Раздуть это дело нашлась бы куча желающих. Один Петр Иванович чего стоит. Такие круги вокруг нарезал, а уж носом крутил с редкостной выразительностью!

Впрочем, он, Леха, опять отвлекся. Давай-ка вернемся к Крысулиному к нему интересу. Так что, друг Леха? Слабо самому с мертвой мордой гулять? И не в зомбячьей банде. Сходил Леха пару раз, тоже ничего себе мероприятие. Впечатляющее. Но там хоть отключаешься в Туманной камере еще до того, как умер, и воспоминания остаются путанные и невнятные, как обрывки снов.

А если ты в сознании? И когда убиваешься и когда уже убился? Ах, он, Леха, для этого недостаточно ненормальный? Ну-ну…

* * *

– Ты уверял, что Замятина снимут с директоров на счет раз. Как только наладятся контакты с Большой Землей, так и снимут. Там серьезные люди, там инстанции, – Петр Иванович смотрел с отчетливой укоризной, мол, плохо ты мною руководил. – А его все не снимают. И что теперь?

Глядя в разволнованную физиономию «соратничка», Виктор Васильевич в который раз вздыхал про себя: ох, как тяжело работать с дураками! Если б он хоть с самодеятельностью не вылезал, сукин сын, а согласовывал свои инициативы. Это же надо было додуматься написать в инстанции, что в Институте с поощрения директора занимаются некромантией, «каковая суть мистика и чертовщина». Так ему приспичило прищемить этой дурной Барби ее кукольный носик, что уже и остатки мозгов отшибло болвану начисто.

Результат получился закономерный. Замятин отписался, что некромантия, мол, не мистика и не чертовщина, а шифр темы. И вежливо извинился за некоторых обчитавшихся фэнтези сотрудников института, которые отнимают время у серьезных и занятых людей. Отмазка, естественно прокатила. Чтобы заставить чиновников поверить в некромантию, это надо попотеть, а наоборот – нет проблем. Чиновники понимают про финансовые злоупотребления, административные нарушения, про коррупцию и другие дела и делишки серьезных людей. А любителей фэнтези считают людьми несерьезными и, следовательно, сомнительными финансовыми партнерами. Эдак недолго и потерять его как источник для слива нужной информации. По крайней мере, этот его опус долго в инстанциях не забудется. Хорошо еще, что он, Виктор Васильевич, к оному опусу никаким боком не притянут.

И ладно бы Кукла голову дураку Петьке за это письмо отгрызла, был бы толк от его выходки. Так ведь нет. Ходит теперь за ним, ржет и настоятельно просит подарить ей какую-нибудь серебряную безделушку – лучше рюмку. И тебе галантность, и тебе диагностика на чертовщину.

Что же касается нытья соратничка по поводу Замятина…

– Не волнуйся, – сказал он с подчеркнутой уверенностью покачав головой. – Снимут. Но работать придется в поте лица, учти. Пора пускать в ход главный козырь, который я пока что держал в заначке. Финансы. Замятин у нас… э-э … романтик. Где ты видал романтика, который бы разбирался в финансах? У них ведь как: что идет на пользу этому самому пресловутому «делу», то и благо. Он уже сейчас столько отчетных статей понарушал, что в прежние времена потянуло бы на ха-ароший срок. Кому какое дело, что тебе на месте виднее, как деньги потратить и на что? А ведь тут есть еще один аспект. Немаловажный, кстати сказать. В институте в последнее время появилась прорва дорогого оборудования, и это при полном отсутствии финансирования. А денежки откуда взялись? Ага… Незаконная хозяйственная деятельность… да если ты на государство столько вбухал, сколько же хапнул себе? Ему тут такие комиссии организуют, только намекни! Взвоет, сволочь. Все сделаем, не беспокойся. Связи, это дело наживное. Теперь, когда есть выход, мы ими быстро обрастем, вот увидишь.

– А это… насчет моей просьбы?..