Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

Но у него перед глазами пример коллеги. Коллеги и по службе, и по этому специфическому, но очень выгодному бизнесу. Дельный был, в общем-то, человек, но упертый. Упорно обращался к шефу на вы и всячески демонстрировал рьяное чинопочитание. Был уверен, что в глубине души тому это все-таки приятно. А в ответ встретил только брезгливое недоумение.

Ну как если бы…

Вот представьте, вызвал бы он, хозяин, к примеру, на ковер своего зама и устроил ему легкий втык. А тот в ответ начал бы ползать по кабинету на коленях и с воем биться башкой об пол. Внутри какой-нибудь арабской сказки такое поведение было бы естественным и даже похвальным, но в Москве 21-го века… Во-первых, раздражало бы. А во-вторых трудно было бы отделаться от подсознательного ощущения, что имеешь дело с издевательством, причем не таким уж и тонким.

Культурологические различия, только и всего. А высокому начальству, разумеется, вникать в традиции и обычаи родины подчиненных влом. Не их это начальственное дело. Вникать и усваивать – задача низших. Настоящее чинопочитание – быть таким, каким тебя хочет видеть начальник.

Его коллега не был снят, он скоропостижно скончался. Все были удивлены. Здоровье у мужика было прямо-таки железное.

– Будешь работать один, – лениво довел гость до сведения хозяина. – Ты справишься.

Вопросы есть? Нету? Вот именно.

* * *

Хозяин мотнул головой, прогоняя ненужные воспоминания. Набулькал коньяка в стоящий перед гостем пузатый бокал и поставил бутылку, оставив свой бокал пустым.

– Себе-то налей, – милостиво разрешил гость.

Хозяин послушался. Кажется, он все делал правильно.

– Кстати, что это ты на меня уставился?

– Извини, но до сих пор твои волосы всегда были светлыми. Это изменение что-нибудь означает?

– Ничего не означает. Это я по рассеянности, – усмехнулся гость, и его волосы посветлели. – Неважно. Я пришел сообщить тебе, что поставки будут возобновлены по прежней схеме. Той, что существовала до известных нам с тобой… э-э… событий. Да, так ты действительно уверен, что эту игру не нужно просто запретить? Это вполне в твоих силах.

– Такой запрет вызовет шум и только привлечет к игре внимание. А исчезновения… Во-первых, они случаются не часто, а во-вторых, молодые оболтусы постоянно куда-то пропадают. То убегают, то с крыш прыгают, то еще чего выкоблучивают. А их трепотня в интернете никого не волнует – там и не такое можно прочесть. Главное – чтобы на расследовании не оказалось толкового специалиста. А тут уж я расстарался. Я теперь поставил на него человека, который будет колупаться до скончания веков.

– Хорошо. Работай. Кстати, а что ты тут мнешься? Говори уж.

– Я хотел сказать тебе, что экспедиция, которую я отправил в Зону, благополучно дошла. Я загодя спрашивал тебя, должен ли я предпринять меры. Ты сказал мне, что этого не нужно.

Гость опять усмехнулся. Понимающе.

– И ты решил, что меры приму я?

Хозяин кивнул – отрицать было бесполезно. Трудно что-то сказать насчет чтения мыслей, но вот ложь его гость чувствовал стопроцентно. И очень не любил.

Гость поколебался, но все же снизошел до объяснений.

– Эта экспедиция не должна была дойти и без постороннего вмешательства. Им просто повезло. Повезло глупо, нереально и нелепо. Но все это неважно. Вот пришли они, и что?

– Я уже говорил тебе, что Серов… в общем, этот человек опасен. – Не подчиненный, а сплошная головная боль. Такого и врагу не пожелаешь.

Гость усмехнулся. Пренебрежительно.

Ну да, конечно. Чем ему может быть опасен какой-то человек? Он же всего лишь человек, не так ли?

Хозяин вздохнул. Ох, скольких …э-э… персон губило самомнение. Тем более, что это просто нелогично – он сам велел удалить Серова из Москвы. Значит, признавал его опасность, не так ли? Но не скажешь же ему об этом прямо.

– Я, разумеется, ничего не знаю о твоих делах, – медленно проговорил хозяин. – Вообще не могу судить о том, что больше и значительнее меня. Но лучше я много раз насмешу тебя дурацкими страхами, чем однажды не сообщу о реальной опасности.

Гость усмехнулся. Одобрительно.

Он, хозяин, как всегда все делал правильно. Вот до сих пор и жив.

– Послушай меня, этот человек действительно опасен. И в Зоне он не менее опасен, чем в Москве. – повторил хозяин, вдохновленный благожелательным вниманием начальства.

* * *

– Здравствуй, Миша. – голос Северцева звучал как-то тускло. Состояние Сережи не нравилось полковнику. Он сильно сдал и осунулся. И, хотя полковник и отправил его подлечиться на несколько дней в Склиф, особых улучшений не наблюдалось.

– Ты сердишься на меня? – прямо спросил полковник.

– Ну что ты, Миша. Я сам этого захотел. Я взрослый человек и отвечаю за свой выбор.

Полковник вздохнул.

– Ладно, Сережа. Я пригласил тебя не для душеспасительных бесед. Я хочу рассказать тебе, как я вижу смысл твоего пребывания здесь.

Северцев как-то болезненно дернулся.

– Не надо, Миша, – твердо сказал он. – Я жалею, что пошел сюда, потому что мне не нравится этот мир. Ты жалеешь, что меня взял, потому что я не только здесь к черту не нужен, но и явная обуза. Мы оба это понимаем. И не рассказывай мне сказок для дошкольников.