Если Уж попал в зелье...

Возможно Боги, создатели миров (а может, кто и повыше - точно ведь об этом никому не известно). Возможно, они сомневались в правильности собственных решений и установленных порядков?  А потому, на всякий случай, припрятали то, что может исправить их изначальный замысел…

Те миры Богами прокляты. Они пустынны и безжизненны. Существование в них мучительно и безрадостно — стражи сокровищ находятся под заклятием, они, по сути, обречены на рабство до тех пор, пока охотник за артефактом не дарует несчастным смерть.

 Всё предусмотрено. До мелочей. Всё сделано для того, чтобы пребывание непрошенных гостей оказалось мало приятным.  Тем не менее, всегда есть возможность туда попасть — в противном случае, во всём этом попросту не было бы никакого смысла…

Сокровища, спрятанные в этих гиблых местах, как правило, охраняются стражем. Страж — мифическое существо вроде дракона, ламии, сфинкса или мантикоры. Кровожадное и безжалостное. Оно — раб заклинания, которое заставляет его охранять клад до последнего вздоха. До последней капли крови. Вот почему монстра так сложно убить, однако охотников за сокровищами это не останавливает…»

Из «Записок странника Мирдрагирра, по прозвищу Ветер».

Мартиш Эрлин улыбнулся. Интересно, что именно этот отрывок попался ему на глаза. Он знал, откуда эта привычка. Придти в библиотеку. Выбросить все мысли из головы. Взять наугад первую попавшуюся книгу, прошептать заклинание — книга откроется, и ты прочтёшь первое, что увидишь. Почему именно это? Маг сел в кресло, щелчком пальцев загасил половину свечей. Библиотека погрузилась в полумрак, а сам он — в воспоминания.

* * *

Он смотрел на звёзды, чувствуя, что что-то не так. Что-то было в том, как над головой располагались созвездия. Так быть не должно, хотя с небом этого мира он знаком не был. Ночь на исходе — пора искать место, где можно переждать жару. Эдвин опустил глаза — змея спешила по своим делам. Она показалось ему знакомой. И тот камень, похожий издалека на голову крала — тоже.

 Звёзды. Он их чувствовал, слышал, даже разговаривал — в той, другой, неизвестной жизни. Ту жизнь он не помнит, но в этой, здесь и сейчас,  чувствует — что-то не так.

Что-то не так со звёздами. Что-то не так со змеёй…

Он либо победит, либо сдохнет в этой Чёрной пустыне! Другого выхода нет. Его война была особенной. Его знамя не звалось ни Верой, ни Правдой, ни Справедливостью. Даже Любовью не звалось.

Истиной?

 Возможно. Он боролся за себя. За своё существование в любом из миров —  не важно, в каком именно, лишь бы не было этой грызущей изнутри  тоски, кошмаров по ночам и сводящей с ума неизвестности.

 Он шёл вперед, передвигая ноги и думая лишь об одном -  дойти до тех скал, что чётко выделялись на горизонте.

Пейзаж манил и не менялся…  Не менялся. Вот оно!

Звёзды. Змея. Камень, похожий на голову бородатого крала. Он ходит по кругу, а не продвигается вперёд! Его обдурили, но он сам виноват — был слишком невнимателен. Слишком самонадеян.  В запасе ещё остались зелья, но идти по бесконечному лабиринту иллюзий можно вечно — зелья кончатся, и что тогда? Он вновь увидел перед собой чёрные глаза Анги, услышал насмешливый, скрипучий голос травницы: