Если в сердце живет любовь

Лежа под Адамом с закрытыми глазами, составляю в уме самые разные списки. Список предстоящих покупок, список неотложных дел, список гостей, список всех имеющихся списков. Не стыжусь в этом признаться. А что? Все женщины так поступают. Мы же обманщицы: что такое секс, если не время для раздумий?

Приоткрываю глаза и украдкой смотрю на часы. Уже 18:46, а Адам все еще старается. Изображаю оргазм — всего лишь практическое действие ввиду нехватки времени. Помогает. Вдохновленный моим успешным исполнением, Адам кончает. Электронный будильник большими красными цифрами показывает 18:48. Отлично. Впереди еще целых сорок минут: вполне успею собраться. Стремительно срываюсь с кровати.

— Ну-ну, — укоризненно останавливает Адам. — А как же двадцать минут спокойствия?

— Но, милый, пора собираться. Сегодня очень важный вечер, — пытаюсь разжалобить я.

— Но и это тоже очень важно. Мы же оба знаем, что яйцеклетка сейчас на свободе, и чем чаще мы засылаем к ней гонцов, тем выше шанс. Необходимо отнестись к процессу с должной ответственностью.

С тяжелым вздохом я сдаюсь. Осталось еще три дня; потом яйцеклетка успокоится и перестанет метаться в поисках оплодотворения, а вместе с ней на время утихнет и сексуальная активность мужа.

Адам, как всегда, подкладывает под меня подушки, а я беру с тумбочки книжку. Любовный роман называется «Райские кущи». Между делом мы о чем-то разговариваем.

«Травио привлек Пердиту к мускулистой груди и страстно заглянул в глаза. Она чувствовала, как под расстегнутой рубашкой бьется сердце, словно готовое в любой миг взорваться. Любовники слишком долго ждали этой встречи. За окном жаркое африканское солнце медленно спускалось за раскидистый куст акации, а издалека, из буша, доносился глухой рев львов. Он сорвал с Пердиты юбку, и в следующую секунду его ладони скользнули между ее ног…»

— Как прошла встреча? — интересуется Адам из ванной.

— Отлично, — отвечаю я. Продолжаю читать, углубляясь в стремительное развитие событий. Обожаю сентиментальные романы!

«Ласковые, нежные пальцы погладили шелковистую кожу, и вдруг внезапно, словно уступив сверхъестественному порыву, проникли в панталоны».

— О чем шла речь? — продолжает расспрашивать Адам.

«Она почувствовала на губах его теплые губы и уступила захлестнувшему желанию. Колени ослабли, и она едва устояла на ногах».

— О чем шла речь? — повторяет Адам.

«Травио не мог больше ждать. Он схватил любимую на руки и, локтем раздвинув москитную сетку, почти бросил Пердиту на постель…»

— Дорогая, ты меня слышишь?

— Прости, милый. Что ты сказал?

— Спросил, что обсуждали на встрече.

— О, один из клиентов Стивена требует повысить гонорар, — беспечно отвечаю я, с трудом возвращаясь в реальность, где встреча спермы с яйцеклеткой куда важнее дрожи в коленях и порывов страсти.

— Кто?

— Что — кто?

— Кто из клиентов?

— Да так, ты его не знаешь, — отвечаю рассеянно, все еще оставаясь во власти африканского солнца. И внезапно понимаю, что только что соврала мужу.

Спустя ровно сорок девять минут Адам шикарным движением открывает передо мной дверцу лимузина. Такой красивый жест. Он неизменно это делает, и всякий раз я радуюсь, что рыцарство до сих пор существует. Но можно ли считать рыцарем того, кто, открывая жене дверь, не перестает ее отчитывать?

— Не понимаю, почему ты вечно везде опаздываешь, — канючит Адам, пока я осторожно устраиваюсь на сиденье, стараясь не помять обтягивающее черное платье от Стеллы Маккартни, в которое так старательно влезала.

— Опаздываем всего лишь на несколько минут.

— Опаздываем на целых девятнадцать минут.

Порой спорить с Адамом так же мучительно, как смотреть фильмы Джо Эстергази.

— И почему мы едем в лимузине? Так старомодно, — ворчит он.

— Правда? А раньше ты никогда не возражал, — удивляюсь я. Разумеется, мы едем не в огромном лимузине — они действительно жутко безвкусны. В таких катаются только туристы и девушки легкого поведения. Нет, мы сидим в самом обычном скромном черном лимузине.

— Из-за этой машины выглядим ретроградами, — развивает мысль Адам, в то время как водитель везет нас с горы вниз, к отелю «Хилтон», где и состоится благотворительный вечер. — Сейчас, когда все так озабочены проблемами экологии, надо ездить на «приусе». Разве не знаешь, что новые статусные автомобили исключительно гибридные?

— Конечно, — соглашаюсь я и смеюсь про себя, представляя, сколько времени и сил Адам посвятит изучению ассортимента. — А какой цвет, по-твоему, самый удачный?

— Пока не знаю, надо будет хорошенько подумать, — наконец-то отвлекается он. — Сможешь заказать несколько автомобильных журналов?

— Конечно, — улыбаюсь я. — Как прошло твое обсуждение?

— Ужасно, — вздыхает он.

После рабочих встреч Адам неизменно впадает в черную меланхолию. Не поймите меня превратно, он отличный парень, но порой ведет себя как малое дитя. Постоянно приходится уговаривать, доказывать, что он самый умный и самый талантливый. Ничего не поделаешь, сказывается нежная художественная натура.

— Какой сценарий ты представлял? — уточняю я, потому что в творческом портфеле всегда присутствует несколько работ.